Искатель. 2009. Выпуск №02

— На сексуальной, — уточнил Лошадников, окончательно поняв сущность этого кафе. Для гомосексуалистов. Неужели в городе столько гомиков? Их зовут сексуальным меньшинством… Какое там меньшинство? Накрашены, сидят обнявшись, в женской одежде, закатывают глаза, визжат… И дело не в законах и не в милиции — неужели им не противно? Нет, двое у стойки хлебают коктейли и целуются взасос.

Участковому захотелось уйти, но он здесь отработал лишь половину задания — выяснил оперативную ситуацию. Была и вторая половина: найти Генриха Коловратского. Его тут не видно.

На лейтенанта начали глазеть. Не накрашен, не обнимается, не пьет… Он подошел к бару и взял у псевдонегра бокал вермута со льдом. Выпить не успел. Бородатый распорядитель сообщил:

— С тобой хочет познакомиться Эммануэль.

Лошадников оглядел зальчик, но ни одной женщины не

увидел. Бородатый взял его за локоть и подвел к столику, стоявшему в самом мглистом углу кафе. Там сидел мужчина в компании бутылки коньяка и нарезанного лимона. Бородатый усадил лейтенанта рядом и ушел.

— Коньячку? — предложил мужчина.

— Спасибо, у меня вермут.

— Впервые у нас?

Лейтенант ответить не смог, потому что… Перед ним сидел Коловратский. Он, конечно он. Вычислению Генрих сразу не поддался из-за одежды: белые штаны, похожие на тугие кальсоны, румяные скулы, кружева на груди…

— Как твое имя? — спросил он.

— Витек, — назвал лейтенант.

— А я Эммануэль, но по жизни я — он.

— Кто… он? — ничего не понял Лошадников.

— Мужик я.

— А кто же Эммануэль?

— Тоже я, хотя мужик в натуре. Например, беременю.

— Ты беременный?

— Женщин беременю. Слово «беременю» в смысле глагола.

— В смысле… В каком смысле? — никак не доходило до участкового.

— Трахаю и делаю им младенцев. Давай выпьем.

Они выпили. Лейтенант слегка растерялся. Он был на задании, которое обязывало информацию использовать, но участковый привык дело иметь с информацией уголовной, либо административно-правовой. А как использовать в этой ситуации признание фигуранта, что он женщин беременит в качестве глагола?

— Витек, поговорим про духовное и прочее одеколонное.

— Ага, — согласился Лошадников, не поняв смысла предложения.

Коловратский полуобнял участкового. Разлаписто-тяжелая рука переползла с плеча на шею и поглаживала, словно что-то втирала.

— Витек, хочешь скрасить мое одиночество?

— В каком плане? — попробовал уточнить лейтенант.

— Витек, ты похож на бутон, который еще не распустился. А у меня есть уже набухший банан…

Рука Коловратского продолжала гладить шею. Но лейтенант перестал ее ощущать, потому что пальцы второй руки этого Генриха бегали внизу по коленям, словно что-то искали. Искали-таки — ширинку. И начал ее расстегивать с нервной торопливостью. Оперативная ситуация изменилась…

Лейтенант оставил бокал и, вогнав в кулак правой руки всю силу, двинул им в грудь Коловратского — в рюшечки. Убегая, сумел заметить под столом шесть ног — вернее, четыре ножки опрокинутого стула и две ноги в лакированных штиблетах — лежащего человека.

17

Любое уголовное дело либо передается в суд, либо прекращается, либо приостанавливается. Во всех случаях оно должно быть расследовано. У Рябинина в сейфе лежала — точнее, валялась — папка с неподшитыми процессуальными документами, к которым он давненько не прикасался. До очередной проверки. И прокурор не станет вникать в суть негромкого преступления: для него главное — работает следователь по делу или волокитит.

Рябинин волокитил. И теперь вызвал повесткой сожительницу Коловратского, так и не определив, свидетель она или соучастник. Во всех случаях ее давно следовало допросить, коли дело возбуждено. Рябинин умилялся СМИ, когда, сообщив о преступлении, они добавляли успокоительную фразу, что возбуждено уголовное дело. Мол, теперь все в порядке. А это всего лишь листок бумаги, дающий право начинать расследование. Преступник задержан — вот нужная людям информация…

Телефонный звонок бесплодные мысли перебил. Видимо, Леденцов что-то дожевывал. Когда майор делился информацией несущественной, то голос у него звучал как бы между прочим:

— Сергей, проверили «КСИС». Точная расшифровка: коррекция судьбы и смерти. Туфта, но все законно. Ты ошибся.

— В чем?

— Директор — Иван Архипович Чувахин, а не Коловратский.

— Боря, я говорил, что Генрих непременно где-нибудь проколется.

— Прокололся, — подтвердил майор.

— В криминале?

— Нет, в сексе.

— Уточни…

— Гомик он в натуре.

Майор рассказал об акции Палладьева — Лошадникова. Следователь посмеялся, а затем удивился:

— У него же симпатичная подружка.

— Откуда берется эта гнусная ориентация? — удивился майор.

Рябинин мог бы объяснить, но для этого требовалось время. Сейчас его интересовал вопрос конкретный, хотя, судя по выражению «гнусная ориентация», майор ответа знать не мог:

— Боря, а его Изольда знает про склонность любимого?

— Не обязательно: педики народ хитрозадый. И такими могут быть, и этакими.

— Интересно, где он работает?

— Будешь им дальше заниматься?

— Нет, допрошу Изольду и дело прекращу.