Искатель. 2009. Выпуск №05

Мгновение — и я катапультирован; кораблю теперь самому придется решать возникшие проблемы. А секундами позже вой повторился вновь — разорвав гиперпространство, шлюпка оказалась в нескольких тысячах километров от какой-то планеты. № 2011, как было сообщено бортовым вычислителем, терраформирование начато три года назад, но ни свидетельства о сдаче планеты, ни комплексных данных нет. Скорость с третьей космической, коей обладает объект, аварийно покинувший линию перехода, стремительно падала, но планета уже заполнила собою экраны. А значит… «Аварийная посадка, немедленно вколите комплект лекарств № 2 и погружайтесь в скафандр. До столкновения с поверхностью осталось двести шестьдесят восемь секунд… двести шестьдесят четыре секунды…»

Я послушно пшикнул в плечо капсулу и спешно принялся упаковываться в скафандр. Гелий залил свободное пространство вокруг меня, с шипением вытравливая воздух. Грудь сдавило, мне было рекомендовано глубоко дышать — под непрерывное «шестьдесят четыре секунды, шестьдесят две секунды…» я несколько раз вздохнул, заполняя гелием легкие. И в этот момент счет завершился.

Удар, еще удар. Тряхнуло так, что скафандр сорвался с ложемента и стукнулся о стену. Гелий вытек, меня выбросило, ударило обо что-то. В бортовые окна виднелась пустыня до горизонта, засушенные зноем деревца, чащобу которых пропарывала носом шлюпка. Затем новый удар, еще один, свист выходящего (или входящего) воздуха — и темнота.

Наверное, я долго пробыл без сознания. Ибо когда очнулся, шлюпка успела залатать пробоину и теперь восстанавливала поврежденный вычислитель и кабели питания. Я пошевелился, медленно приходя в себя.

Боль улетучивалась, частицы лекарственного комплекта, проникшие в кровь, разносились по организму, заживляя многочисленные колотые ранения и отдавая приказ клеткам быстрее делиться. Я попытался подняться; нет, вроде до переломов дело не дошло — можно сказать, отделался легким испугом. Выглянул в окно.

Окружающее меня пространство впечатляло. Вернее, то, что произошло с ним, после моей посадки. Тот чахлый густой лесок, что рос здесь прежде, исчез, его место занимала — насколько хватало глаз — выжженная, покрытая слоем легкого пепла угольно-черная пустошь. Вдалеке, там, где неспешно собирался вечер, еще виднелось слабое зарево, однако и оно вскоре исчезло; стоило только подняться легкому ветерку, как пепельная пыль взмыла в воздух.

Я обратился к вычислителю, но тот упорно молчал. Единственным, что могло утешить меня хоть как-то, была надпись на неповрежденном экране: «Системный сбой, ведется предварительный анализ возникших проблем». В переводе на русский это означало, что ЭВМ не отключилась совсем, но была в состоянии более-менее исправить полученные повреждения. Мне оставалось только ждать.

Я проверил оборудование шлюпки, связь не работала, ни один из дублирующих передатчиков, но теперь я надеялся на уже приходящий в себя вычислитель. В аптечке нашлись антидепрессанты, добрый запас минералки и полулитровая фляга неплохого вина, а также белковый синтезатор. Продуктов не было.

Ну конечно: спустя две минуты я нашел тому подтверждав ния — ящик инструментов, забытый рабочими в багажном отсеке. Именно разлетевшиеся ключи разрубили кабели питания вычислителя, повредили один из передатчиков и довели шлюпку до «инсульта». Я собрал их обратно в ящик: жаль, нет опыта обращения, иначе бы находке только порадовался. А так приходилось надеяться только на ресурсы выживания вычислителя.

Вычислитель ожил через три дня: пискнув, экраны погасли, и система наконец перезапустилась. С нетерпением ждал я результатов Сканирования местности; но все переживания оказались напрасны. В ближайшее время мне не придется сидеть законсервированным в шлюпке, воздух на 2011 вполне пригоден для человека. С единственным «но»: процентный состав кислорода выше земного — около тридцати. Видимо, это и вызвало столь бурную реакцию при посадке — единственной искры хватило, чтобы уничтожить все чащобы до самого горизонта. Как бишь его… «паркетного дерева», уточнил вычислитель. Некая разновидность туземного баньяна, оккупировавшая почти половину площади единственного суперконтинента планеты, кем-то образно названного Гондваной. Который в свою очередь занимал половину поверхности планеты, чем и объяснялся крайне засушливый климат 2011.

Я потыкал по уцелевшему экрану, требуя подробностей, в особенности меня интересовало незавершенное терраформирование, но ничего путного не нашел, что только раззадорило любопытство. Раз уж предстояло пробыть несколько недель в ожидании помощи, то это время я жаждал провести действенно: трехдневное сидение в узкой шлюпке, заваленной разбитым оборудованием, подточит любую нервную систему.