Искатель. 2009. Выпуск №06

В день прилета пожаловала на пляж, но среди шоколадных фигур почувствовала себя неуютно. На следующее утро углубилась на край песочного берега, выбрала местечко под обрывом, сбросила халатик и, сев на рыхлую поверхность, выставила свою кожу солнцу. Не заметила, как рядом устроились две немки и сняли лифчики, а увидев, чуть не всплеснула руками. Случись такое в России, она бы непременно сдала хулиганок в милицию! Но как поступить здесь, не знала. Местные порядки ей были незнакомы.

Ерзала, краснела, а потом, решив, что она не хуже иностранок, достала из сумочки темные очки, надвинула на нос и расстегнула застежку лифчика… Груди сразу пригрело… Накрылась полотенцем… Стянула плавки… Сбросила полотенце… Бедраожарило…

— Я вам нос утру! — посмотрела на немок, вспоминая тост Жигова на юбилее.

Какого страху она натерпелась, когда перед собой увидела голого мужчину. Вскочила, заорала «мама!». Мужчина кинулся в воду. Из воды навстречу мужчине выскакивали другие обнаженные фигуры… Глафира, мелькая своими белыми ляжками, заработала вверх по песочному обрыву…

Весь вечер пряталась в номере, трясясь, как в лихорадке, и остригая кончики обломанных ногтей. После недельного затворничества она, низко натянув на лицо панаму, вышла в плотном купальнике на пляж. Взяла лежак и расположилась в самом оживленном месте.

Сгорев, отсиживалась в отеле и весь оставшийся отпуск мазалась снимающими ожог мазями.

15

Выйдя на работу, долго снимала пленочки отслаивающейся кожи с плеч и хвасталась, что нашла ухажера — арабского принца, который катал ее на своей яхте, возил на виллу в Стамбул, звал в Эмираты, но она оказалась верной Хопербанку и решила пожертвовать своим личным счастьем ради него.

Слушающие зажимали рты, ожидая того момента, когда она удалится, и только туг прорывались бурным смехом.

Манину она сказала, что в Болгарии на каждом углу голые мужики, и потребовала побеседовать на эту тему с Вероникой Семеновной.

— Зачем? — спросил Борис Антонович.

— Вот тебе на! — развела руками Глафира. — А если она там с каждым встречным это самое, тогда как мы можем ей доверять?

— А как тебе доверять?

— Но я ведь с принцем! И вы меня хорошо знаете!

— Нет, не знаю…

— Тогда я иду к безопаснику! Он больше о банке думает! А у вас голова забита другим…

— Иди, иди к нему. Да мотай же! — взорвался Манин.

Тараса Леонтьевича вызвал шеф. Он сидел ни жив ни мертв, и первая мысль, которая пришла в голову юристу, была: «Сажают…»

Краем уха он слышал, что кое-кто из валютных перекупщиков попался на украинской границе, и тот мог заложить Манина, с которым был связан; что в Центробанке арестовали заместителя начальника управления за поборы, и это могло не обойти стороной Бориса Антоновича, возившего в госбанк ко всем праздникам подарки…

Но он услышал другое.

— Мою квартиру захватили… — выдохнул Манин, тыча кнопки внутренней связи. — Еще вчера ездил, все было в порядке… А сегодня приехал, мордовороты с собаками… Чувствовало мое сердце…

— Какую квартиру? — спросил Тарас.

— Я тебе договор показывал…

Из аппарата ответили:

— Борис Антонович, слушаю вас!

— Где ты шляешься?!

Вбежал Балянский.

— Я вот юристу уже рассказал… Действуйте! И чтобы вечером квартира была моей… Иначе…

Балянский дождался юриста на банковском крыльце.

— Куда двигаемся?

— Кто его знает…

Свернули у пожарки на проспект, с проспекта в переулок, приехали к высотной новостройке. Около высотки кипело и галдело. Подъезжали грузовые машины и фуры. Крепкие парни выгружали контейнеры, гарнитуры, ящики. Тащили в подъезд. Сигналили легковые.

Протиснувшись к лифту, юрист и безопасник долго ждали кабинку. Поняв, что не скоро дождутся, полезли по пролетам запасной лестницы наверх. Дыхание учащалось.

Юрист на ходу рассказывал коллеге про договор.

Вот нужный стояк.

Вот нужная квартира.

— Звони! — скомандовал Балянский.

— А как? Кнопки не вижу…

— Тогда стучи!

— А у тебя пушка при себе?

Послышался лай.

Обитая пластиком дверь открылась, и, натянув поводки, оттуда оскалил пасть бультерьер.

— Скажите, а кто сюда въехал? — с опаской глянув на собаку, спросил Тарас Леонтьевич у накачанного парня в проеме.

— А твое какое дело! — осклабился качок.

— Дело в том, что эта квартира принад… — заговорил Балянский.

— Это тому лысому, которого я утром с лестницы спустил?.. Душман, фас!

Собака поднялись на задние лапы.

— Вы что… Вы что… — Балянский и юрист попятились.

Послышался щелчок.

Балянский еле успел закрыть за собой дверь на лестницу, в которую ударился лапами пес.

— Пистолет, пистолет доставай! — заголосил юрист.

— Идиот! Да он нас порвет на части, пока…

Подперев ручку двери шваброй, кинулись вниз.

Долго гремели по узким крутым лестницам.

На улице отдышались.

Юрист предложил:

— Идем в контору, узнаем… Ведь ни с чем к шефу идти, сам понимаешь…

В конторке узнали, что в квартиру въехал бензиновый король. И что уже прибегал какой-то лысый и возмущался, размахивая бумагами.

— Никак у меня язва открылась, — показно схватился за бок Балянский. — Скажи шефу, я в больницу поехал… А тебе хочу напомнить случай про милиционеров, которых у заправки уложили… Те тоже что-то хотели от короля…

16