Искатель. 2009. Выпуск №06

В это мгновение кукушка стала отсчитывать двенадцать ночи. Ни у кого из нас не было таких часов, но мы не удивились. Все не отрываясь смотрели на покойную. Вдруг лицо ее исказилось и стало менять выражение. Оно превращалось в лицо другого человека. Секунда, и перед нами лежала молодая девушка, очень милая с вздернутым носиком и взбитыми светло-русыми волосами. Первое, что бросилось нам в глаза, было ее перерезанное горло. Все вскрикнули от ужаса. Тут же лицо стало расплываться и переплавляться в иное. Теперь мы видели красивую женщину средних лет с синюшным лицом и обрывком веревки на шее. Маски сменялись все быстрее и быстрее. Мы уже едва успевали рассмотреть черты новых лиц, но ясно понимали, что все они принадлежат женщинам, умершим не своей смертью. Последним образом, задержавшимся подольше, была молодая, поразительной красоты девушка с толстой черной косой. На волосах, шее и плечах ее зеленела болотная тина. Внезапно она открыла огромные черные глаза, оглядела всех, стоящих рядом, и прошептала: «Ну, вот и все, спасибо тебе, Боже!» Глаза ее закрылись уже навсегда. Кукушка прокуковала последний раз. Лицо опять преобразилось. Перед нами лежала Анастасия Ильинична, помолодевшая, спокойная, с легкой улыбкой на губах. Женщины, Ириша и я заплакали. Постояв еще какое-то время возле покойной, мы покинули комнату. Надо было звонить и вызывать «скорую» и милицию. «Скорая» приехала быстро. Врачи осмотрели тело и, составив акт о смерти в результате острой сердечной недостаточности, уехали. В ожидании милиции наши родители нагрели воды, взяли корыто и хотели обмыть тело покойной. Открыв дверь ее комнаты, все застыли, пораженные увиденным. Комната была абсолютно пуста. Покойная, вся мебель и вещи исчезли.

Приехавшая милиция ничему не удивилась, забрала акт о смерти и, опечатав дверь комнаты, тут же уехала.

Пустая комната

На следующую ночь мне приснился странный сон. Впрочем, сон это был или явь, я так и не понял. Мне снилось, что я проснулся ночью в каком-то тревожном ожидании. Я чувствовал, что надо выйти в коридор. Потихоньку одевшись, я вышел за дверь. Никого. Тускло горела под потолком лампочка. Я огляделся, и мой взгляд упал на старое зеркало у стены. Из него лился мягкий свет. Я подошел к зеркалу и посмотрел в него. Странно, оно было совершенно чисто, но… оно не отражало. Страха у меня не было, лишь легкое удивление. Меня в нем не было, однако ясно виднелась открытая настежь дверь комнаты покойницы. Я оглянулся на дверь — закрыта. Посмотрел в зеркало — открыта. Что-то меня заставило снять подаренный медальон и открыть его. На абсолютно черном фоне ярко светилась золотая спираль. Было такое ощущение, что она идет из бесконечности, где-то за моей головой переходит в медальон и теряется в его глубине. Спираль была объемная, живая, как и фон, ее окружающий. Повинуясь любопытству, я дотронулся до спирали. Легкий удар, похожий на слабый ток, отбросил мою руку. Медальон с чуть слышным щелчком захлопнулся. Я посмотрел в зеркало. Стекло его стало как тончайшая пленка, похожая на мыльный пузырь, и так же переливалось всеми цветами радуги. Но открытая дверь не исчезла. Зеркало как бы приглашало меня войти внутрь. Не раздумывая, я перешагнул через край рамы, даже не ощутив момент перехода, и вошел в дверь.

Комната была неузнаваема. Окна закрыты тяжелыми бордовыми портьерами. Вдоль стен расположился ряд массивных старинных стульев с гнутыми ножками, обитых черным бархатом. Два таких же стула стояли за большим столом, покрытым черной скатертью. На ней — хрустальный графин, до половины наполненный мерцающей жидкостью. Рядом — стакан. Хотя портьеры были задернуты, а люстра отсутствовала, вся комната освещалась голубоватым лунным светом.

Удивительно, но мне ни чуточки не было страшно. Я словно знал, что надо делать дальше. Медленно подойдя к столу, я взял стакан и поднял его. На стакане ясно была видна процарапанная на уровне одной трети его высоты линия. Я аккуратно налил из графина жидкость точно до этой отметки и маленькими глотками выпил содержимое. Вкус оказался приятный, но немного солоноватый. Внезапно я почувствовал страшное головокружение. Грудь сдавило так, что невозможно было вздохнуть. Все окружающее поплыло перед глазами, и я рухнул без чувств на пол.