Искатель. 2009. Выпуск №09

Не густо. Андрей прикинул: если ограничиться четвертью литра воды на человека в день, тогда они продержатся двадцать дней. Но какими они будут, когда на их почерневшие, распухшие языки упадет последняя капля? Глаза ввалятся, живот прилипнет к позвоночнику, тело покроют сотни фурункулов, из разъеденных солью царапин будет сочиться гнойная сукровица. Что и говорить, картина удручающая.

— Воду надо экономить, — вздохнул он. — Жестко.

— Надо, — согласился Баро. — Двести пятьдесят или триста?

— Двести пятьдесят.

— Плюс то, что дадут опреснители?

— Если дадут.

В эффективности солнечного дистиллятора, который тоже входил в стандартное снаряжение плота, Андрей очень сомневался. Стивен Каллахэн, помнится, так с ним намучился, что, поведав об этом, изрядно подорвал у яхтсменов веру в опреснители.

— Но попробовать надо.

— Обязательно. Только сначала разберемся с предметами колющими…

— …и режущими, — закончил американец.

Это действительно нельзя было откладывать на потом, поскольку на надувном плоту ножи, стрелы от подводного ружья, даже рыболовные крючки представляют серьезную угрозу безопасности. Порез или дырка чреваты тем, что воздух начнет уходить из баллонов и Говарду с Андреем придется без конца подкачивать секции, чтобы камеры не потеряли форму. Конечно, любую дырку можно заткнуть, любой порез — заклеить. Только сделать это будет мудрено, потому что края отверстия, как явствовало из безумных в своем оптимизме рекомендаций изготовителей, предварительно следовало просушить. Иначе клей не схватится. Нет, каково? А если это надувной пол? И даже если надводный борт, но вдруг вокруг шторм? Короче, бред. Трудноосуществимый.

Специально договариваться, что без надобности ножи открываться не будут, Андрей и Говард не стали, понимая, что в ситуации, в которой они оказались, неаккуратность и легкомыслие одного могут обернуться кончиной обоих. Безвременной, но закономерной. Поэтому все внимание они уделили рыболовным крючкам и стрелам для подводного ружья.

Говард распорол один из карманов на своем спасжилете и вытащил находившуюся в нем пенопластовую пластину. Отрезав от пластины нужное количество кусочков, они воткнули в них крючки. Оставшийся пенопласт Андрей с помощью пилки «Викторинокса» разделил на три части и уже с помощью шила сделал в них отверстия. В них он воткнул зазубренные наконечники стрел.

Пока трудились, они постоянно мешали друг другу, сталкиваясь локтями, коленями. И это при том, что у Говарда был «Эйвон-фаворит», рассчитанный на шесть человек.

— Когда выбирал, начал с двухместного. Фантастика: тазик, а не плот! Осмотрел четырехместный — корыто. Дошел до этого. Ну, думаю, здесь еще можно развернуться. Одному.

— Извини, что помешал. Планы нарушил.

— Вообще-то в мои планы дрейф на плоту не входил, — не принял натужной шутки Баро. — Но я действительно не в силах понять, как здесь могут разместиться шесть человек.

— В неподвижности, — высказал предположение Андрей. — Плечо к плечу, колени в подбородок. Еще можно в позе лотоса. Ну что, займемся опреснителем?

Баро достал из самого объемистого бортового кармана продолговатый мешок и высыпал его содержимое на пол. Сверяясь с инструкцией, Говард взял пластмассовое кольцо-основание и с натугой вставил в расположенные по окружности дырки десяток металлических спиц. Свободные концы спиц он соединил с помощью специального зажима, получилось что-то вроде вигвама. От зажима вниз тянулись прозрачная трубка и три цепочки. Осторожно надавив на верхушку «вигвама» и тем заставив спицы согнуться, Говард надел последние звенья цепочек на приклепанные к кольцу крючки. «Вигвам» превратился в каркас для воздушного шара. После этого Баро приладил в креплениях под кольцом пенал для морской воды, а еще ниже — круглый поддон для воды пресной. Теперь все это предстояло аккуратно обтянуть прозрачной эластичной пленкой. Это оказалось самым трудным. Но Говард справился. Напоследок в резьбовое отверстие, имевшееся в поддоне, он ввернул наконечник резиновой кишки, заканчивающейся опять же резиновым мешочком с пробкой.

Спросил с гордостью:

— Как?

— Прекрасно, — заключил Андрей. — А если еще и работать будет…

— Будет!

Шар в руках Баро был солнечным опреснителем, благодаря которому можно в жаркий день получить более полулитра пресной воды. Налитая в пенал морская вода испаряется, конденсат оседает на внутренней стороне сферы, капли стекают в поддон, затем по кишке — в водосборный мешочек. Просто и эффективно, жаль, не слишком надежно: для работы опреснителя нужен штиль, иначе соленая вода из пенала выплеснется в поддон — и все старания насмарку. Сейчас, например, они могли выставить опреснитель наружу, закрепив на куполе, разве что эксперимента ради. Хотя шторм практически стих, плот все равно поминутно вздрагивал, слишком активно отзываясь на любую волну.