Искатель. 2009. Выпуск №09

Отверстия, прикрываемого шторкой, было недостаточно, однако конструкторы предусмотрели возможность уменьшения купола почти на четверть. Для этого надо было… дернуть за веревочку, дверь и откроется. Но веревочки не было, была хитрая система тесемок-завязок, лент-липучек и резиновых уплотнителей. Андрей насилу разобрался во всей этой мешанине, но все же разобрался и откинул часть тента в сторону.

У него вдруг возникло острое чувство незащищенности. Находясь под пологом плота, он был словно в убежище, почти неприступном, а сейчас и он, и Говард — как на ладони. Было бы кому на них посмотреть…

— Подстрахуй меня, — сказал Баро.

Дистиллятор Говард установил на куполе рядом с радиобуем — там для опреснителя была предусмотрена горизонтальная площадка. С помощью бутылки от минералки и прозрачной трубки, идущей от зажима, Баро наполнил пенал морской водой. Заткнул отверстие в зажиме пробкой. Через несколько минут сфера утратила прозрачность, помутнела, крошечные капельки появились на ее поверхности. Они соединялись друг с другом, и вот первый тоненький ручеек скользнул по сфере вниз — к поддону.

Баро торжествовал, Андрей по-прежнему был настроен скептически:

— Попробуем, какой она будет на вкус.

— Тогда надо подождать.

— Подождем. Времени у нас хоть отбавляй.

А сколько именно?

Насчет их местоположения разногласий у Говарда и Андрея не было. Теперь предстояло выяснить скорость их дрейфа к островам Карибского моря.

Андрей оторвал кусочек промасленной оберточной бумаги, в которую были завернуты спицы опреснителя, и бросил его в воду.

— Засекай.

В момент, когда обрывок достиг вешки с плавучим якорем, Говард взглянул на часы:

— Есть.

Андрей ухватил за трос и стал подтягивать вешку к плоту. Воспользовавшись в качестве линейки разделочной доской, имевшей и сантиметровые, и дюймовые насечки, они измерили длину троса. Она составила 70 футов или 1/90 мили. Зная время, за которое плот проходит 70 футов, путем несложных вычислений они определили скорость плота относительно воды — 8 миль. К этому прибавили среднюю скорость движущегося на Запад Северного экваториального течения, равняющуюся 9 милям в сутки, и получили весьма скромную общую скорость дрейфа — 17 миль.

— Пожалуй, можно убрать плавучий якорь, — сказал Андрей. — Океан позволяет.

— И ветер попутный, — добавил Говард.

Так они и поступили, после чего отпустили вешку на всю длину троса и вновь провели вычисления. Без подводного «тормоза» скорость плота возросла до 26 миль в сутки. Правда, плот стало сильнее потряхивать на волнах, а порой вращать вокруг своей оси. Но если с первой проблемой они ничего поделать не могли, то со второй справились благодаря своеобразным швертам — опущенным вертикально в воду лопастям весел.

Надежно закрепив их, они в третий раз провели измерения. Теперь их скорость составляла 34 мили в сутки. Конечно, приблизительно. Конечно, так будет не всегда. Она может упасть до скорости течения, если опять начнется шторм и придется бросить плавучий якорь, но она может и возрасти, если усилится попутный ветер. Однако если принять за среднюю величину 25 миль в сутки, это значит…

Говард развернул карту.

— Месяц, — изрек он, для начала беззвучно пошевелив губами и поводив пальцем по хрустящему листу, на котором было так много всех оттенков синего цвета, и прискорбно мало желтого и коричневого. — А если проскочим Антильские острова или снесет севернее 18-й широты, вообще неизвестно сколько.

— Ничего не известно, — сказал Андрей.

Глава 10

Русский нравился ему все меньше и меньше. Он ему не нравился совсем. Слова, жесты, манера теребить пальцами изуродованное ухо — все вызывало раздражение.

Горбунов отвечал ему тем же. И уже не скрывал своей неприязни.

Вчера у них вообще дошло до драки…

Утром Говард обнаружил, что вздулась одна из двух оставшихся банок с фасолью. Конечно, это была существенная потеря, но с ботулизмом³⁸ не шутят, поэтому он взял банку и хотел выбросить ее за борт. Горбунов схватил его за руку:

— Зачем?

Говард не ответил. Разве не видно, как выперло донышки?

— Есть можно, — убежденно проговорил Горбунов.

— Опасно.

— Не хочешь — не ешь.

— Отравишься.

— Дай сюда.

Русский хотел отобрать банку, но Говард отвел руку. Банка бултыхнулась в воду.

— Дерьмо! — Горбунов сжал кулаки.

— Заблюешь тут все, — сказал Говард.

Русский ударил. Говард увернулся, совершенно автоматически применив один из приемов суй-но ката³⁹. Горбунов качнулся вперед, чтобы схватить Говарда за горло. Надувной пол прогнулся, Андрей потерял равновесие и лишь поэтому промахнулся. Его руки уперлись в грудь Говарда.

— Кретин, — прошипел Говард и смазал ладонями русского по ушам.

Горбунов схватился за голову:

— Идиот. Больно же!

— Не надейся, извиняться не буду. — Говард облизал шершавым языком сухие губы. — Сам полез.

Горбунов встал на колени, облокотился о борт и стал смотреть в воду, будто хотел пронзить взглядом немыслимую океанскую толщу и разглядеть то место на дне, где покоится сейчас разнесчастная банка с консервированной фасолью.