Искатель. 2009. Выпуск №10

Спустившись, он все же поделился своими соображениями с Пилипенко. Следователь задрал голову и, приподняв очки, с сомнением осмотрел крону кедра, над которой в это момент проплывал операторский кран с Мининым и Клюевым в корзине.

— Ты «Фантомаса» много раз смотрел? — спросил Пилипенко.

— Да раза три. Каждого.

— Это чувствуется. Забудем об этом пока. Исчезновение человека из лабиринта не столь важно, как убийство человека. Кто из этих троих убийца — вот о чем я сейчас думаю.

— Из троих? — удивился Жаров.

— Или из четверых, — зловеще прошептал Пилипенко.

Около полуночи друзья сидели в редакции «Крымского криминального курьера» и потягивали виски из представительского фонда. Пилипенко положил натруженные ноги на журнальный столик и, с большим стаканом, налитым на два пальца, сильно походил на какого-то американского шерифа, правда, нетипично очкастого.

— Два человека исчезли, — сказал он. — Один убит. Убийцей может быть либо один из двух исчезнувших, либо нет.

— Ты говорил о четверых, — напомнил Жаров.

— Девушка и сам Пятаков.

— Абсурд! Зачем это нужно девушке и уж тем более — Пятакову?

— Мы берем в расчет пока только возможность совершить преступление, а не мотив. Девушка первой обнаружила труп. Человека, который был убит максимум за пять-семь минут до этого. Могла она убить, пока в одиночку ходила якобы на поиски? Могла. Пятаков мог убить?

— Нет, — возразил Жаров.

— Правильно. Он был все время у тебя на глазах. Но это не исключает вероятности, что Пятаков мог быть сообщником убийцы.

— Пятаков хоть и хороший парень, — неуверенно проговорил Жаров, — но… Помню, в одном французском детективе, преступник все время исчезал из запертой комнаты. Оказалось, что несколько человек просто вводили следователя в заблуждение. И тоже все были хорошие парни.

— Здесь может быть сходная ситуация. А может, и совсем другая… Самое важное во всем этом, конечно, коза…

— Коза? Какое значение может иметь коза? Ты шутишь, наверное… Как всегда, с серьезным лицом.

— Нет, не шучу. Но это пока не важно. Давай не будем объяснять необъяснимое, а попытаемся объяснить только то, что можем. Оставим в покое того первого человека, который исчез в лабиринте. Забудем на время о нем вообще. Мне уже ясно, что первый человек, каким бы образом он ни покинул лабиринт, — не убийца. Думаю, что убийца — это второй вошедший в лабиринт человек. Именно он поджидал в лабиринте свою жертву. Он долго не выходил, прикинулся, что заблудился. И, когда толстяк пошел его искать, подстерег и убил его.

— А потом и сам исчез, — закончил Жаров.

— Ерунда. Он просто-напросто вышел, и все. Вышел, пока вы все трое были в лабиринте и не могли его видеть. А иллюзия исчезновения существовала только в ваших мозгах, поскольку исчез первый человек.

Жаров немного подумал. Что-то было в этих рассуждениях неправильным…

— Этого не может быть, — подытожил он наконец свои мысли. — Пятаков говорил, что водить человека за нос в лабиринте может только тот, кто имеет план лабиринта.

— Ну и что? Значит, у него был план лабиринта.

— Но плана лабиринта не существует!

— Вот как? — Пилипенко глубоко задумался; казалось, ему пришло в голову какое-то решение…

— Орудие убийства нашли? — спросил Жаров.

— Да, элементарно. Обыкновенный кистень типовой модели. Такие делают в Николаеве. Убийце не хотелось пачкаться в крови, и он выбросил эту штуку через стену лабиринта. Клюев быстро нашел ее на аллее.

— Я тоже выбросил кое-что через стену, — задумчиво проговорил Жаров.

— Да ну? А что ж ты молчал?

— Мне показалось неважным. Ну и при девушке не хотелось говорить, что я брал это в руки.

— Хватит меня интриговать. Уж не хочешь ли ты сказать, что это был козий шарик?

— Ну, да!

Пилипенко переменился в лице.

— Значит, так, — решительно сказал он. — Завтра же, как рассветет, поедем в Гурзуф. Искать на аллее этот шарик.

Ты что……издеваешься?

Вовсе нет. На месте преступления были какие-то вещдоки. Ты видел их собственными глазами. Потом они исчезли. Если в лабиринте каким-то образом оказалась коза, то это одно. А если не было никакой козы?

Утром Жаров честно позвонил Пилипенко, собираясь ехать с ним в Гурзуф, но следователь перебил его:

— У меня снова труп. На сей раз в лесу, над Никитой. Похоже на самоубийство, но это еще надо доказать.

Жаров вздрогнул: ведь он сам вчера предположил, что объект, исчезающий в лабиринте, может почему-то появиться в лесу, и наоборот…

— В общем, есть к тебе важная просьба. Съезди в Гурзуф сам и найди этот чертов шарик.

На сей раз Жаров решил поехать на своих колесах. Со вчерашнего дня его невзрачный «Пежо» еще гуще засыпало ливанской хвоей. Обмахивая ее щеткой с брезентовой крыши машины, Жаров поднял голову, присмотрелся к толстой горизонтальной ветке, которая, словно темная туча, испускала этот сухой дождь. Нет, и эта ветка была слишком высоко, так же как и та, над лабиринтом…