Искатель. 2009. Выпуск №12

— Не говорили, — согласился мальчик, — но это записано в вашем ноутбуке, а его вы всегда носите с собой.

— Ты умеешь считывать информацию с компьютера? — поразился Баккенбауэр.

— Не думаю… Я бы назвал это иначе… не знаю как… Не подберу слова…

— Туннельный эффект передачи информации, — подсказал Виталий. Еще один элемент лег на место в его мозаике понимания реальной природы мироздания. — Поговорим об этом позже.

— Поговорим, конечно, — кивнул Линдон. — Ваш следующий вопрос, детектив Мэнтаг.

— Вы… Ты по всем медицинским показателям считаешься аутистом…

— Больше нет, детектив, больше нет. К счастью или, может, к сожалению. Я еще не решил.

— Ты убил сестру Болтон?

— Нет! Она вошла в палату, когда… послушайте… я уже не успевал… не мог ничего сделать.

— Вернемся к этому позже, — сухо произнес Мэнтаг. — Ты знаком с миссис Дымов?

— Конечно.

— Ты сломал аппарат для поддержания жизнедеятельности в ее палате?

— Я помог миссис Дымов… Диноре… это сделать. Одной ей было трудно, а вместе получилось.

— Ты убил человека.

— Нет, сэр. Существование миссис Дымов в этой реальности было очень проблематичным, как и мое, и она решила… Послушайте, детектив, вы задаете не те вопросы, нам придется начать сначала, так почему не сделать это сразу? Может, лучше вопросы станет задавать мистер Дымов, он знает, о чем спрашивать?

— Мистер Дымов, — заметил Мэнтаг, — все еще является подозреваемым в убийстве жены, его выпустили на свободу до суда.

— Вряд ли имеет смысл судить человека за то, чего он сделать не мог, — пожал плечами Линдон.

— Это не мое дело, — отрезал Мэнтаг, — это дело суда. Мне все уши прожужжали каким-то темным веществом, из-за которого якобы происходят всякие чудеса.

— Какие чудеса? — возмутился Виталий. — Естественные явления природы. Если вы чего-то не понимаете…

— Так объясните!

— Черт возьми, а о чем мы толкуем?

— Хорошо, — детектив отошел к книжному шкафу и прислонился к стене, — валяйте. С самого начала. Я послушаю и буду спрашивать, если чего-то не пойму. Если позволите, я запишу разговор.

— Я думал, — подал голос Баккенбауэр, — вы все время пишете.

— Нет, — отрезал Мэнтаг. — А сейчас буду.

Он достал мобильный телефон, нажал несколько кнопок и переложил аппарат в наружный карман пиджака.

— Это официальная запись, — предупредил он. — Имейте в виду, мистер Дымов, и ты, Линдон: все сказанное может быть использовано против вас, поскольку вы оба являетесь подозреваемыми…

— Линдон не может быть подозреваемым, — вмешался Баккенбауэр. — Во-первых, он несовершеннолетний. Во-вторых, он пока официально недееспособен. Вы можете говорить с ним только в присутствия врача или представителя органов опеки.

— А вы для чего тут, профессор? Я ничего не нарушаю. Ну, давайте, мистер Дымов, начнем с вас.

— Все достаточно просто. Мироздание — это множество вселенных, куст миров, возникший в Большом взрыве. Каждая вселенная развивалась независимо от остальных, но, конечно, во все времена существовала — и сейчас существует — общая для всех миров материя: мы ее только недавно обнаружили и еще ничего не узнали о ее физических свойствах. Даже название пока очень неудачно — в науке утвердились понятия темного вещества и темной энергии. Темная энергия заставляет нашу Вселенную ускоренно расширяться, она — как сильный ветер в океане, раздувающий паруса утлого суденышка. А темное вещество… В принципе, просто вещество, как этот стул или стол, и состоит оно, скорее всего, из элементарных частиц, которые собираются в атомы, которые собираются в молекулы, которые собираются в невидимые тела — планеты и звезды. Темное вещество очень слабо взаимодействует с обычным. Так слабо, что, существуя здесь, в комнате, в любой точке Вселенной, оно остается невидимым и неощутимым для наших приборов и органов чувств. Присутствие темного вещества можно определить только по его притяжению, и на далеких расстояниях — в скоплениях галактик, например, — так и получается. Здесь, на Земле, темное вещество тоже есть, но плотность его обычно невелика, мы проходим сквозь него, не ощущая…

Темное вещество связывает наш мир со всеми другими, в которых могут действовать иные физические законы. Есть миры, очень похожие на наш, есть совсем непохожие, и долгое время космологи придерживались мнения, что мы никогда не сможем узнать, как устроены вселенные из нашего «куста», что в них происходит, есть ли там жизнь. Так думали, пока не была открыта темная материя. Собственно, и сейчас большинство космологов придерживается прежнего мнения: чем, говорят они, поможет темное вещество, если оно так слабо взаимодействует с обычным, что его и зафиксировать невозможно? На очень больших ускорителях типа Большого адронного коллайдера можно разогнать обычные частицы до такой колоссальной энергии, что они начнут взаимодействовать с частицами темного вещества — если столкнутся «в лоб». Доктор Ланде полагает, что именно в таких экспериментах частицы темного вещества удастся обнаружить. Опыты на коллайдере проводятся, но пока безуспешно, о чем и было рассказано на том совещании, куда я ездил на прошлой неделе.