Искатель. 2009. Выпуск №3

— Самый настоящий, — ответил Прошин, — у меня и разрешения все в наличии.

Едва профессор попытался задать первый вопрос, как Алексей Владимирович сам перешел в наступление:

— Позвольте прежде всего кое-что уточнить, Горислав Игоревич. Из нашего телефонного разговора я понял, что речь пойдет об убийстве трех кавалеров ордена святого преподобного Феофила Мелиссина. Это меня заинтересовало, что и понятно — я сам удостоен чести носить эту награду. Но пока мне непонятно, в чем состоит ваш интерес в этом деле?

— Видите ли, — ответил Костромиров, — недоброй волею судьбы я оказался вовлеченным в события, связанные со смертью Руслана Соломоновича Щербинского, да и его племянника — Анатолия Яковлевича. Более того, перед самой смертью профессор Щербинский просил меня о помощи, я обещал, но убийца оказался проворнее — Руслан Соломонович был отравлен до того, как я успел к нему приехать. Все это накладывает на меня некоторые моральные обязательства…

— Какие же? — поинтересовался Прошин.

— Я должен найти убийцу и отдать его в руки правосудия.

— На то есть органы следствия, — возразил владелец «РОССНЭКа».

— Следствие не располагает теми сведениями, которыми располагаю я, оно даже не видит очевидной взаимосвязи между этими тремя преступлениями — уголовные дела до сих пор не соединены в одно производство.

— И что же, по-вашему, объединяет убийства Пухлякова и Щербинских? — спросил Прошин.

— Да вы же сами видите между ними связь, Алексей Владимирович! Я ведь не называл вам фамилии Пухлякова, — заметил Костромиров.

— Я был знаком с Рудольфом Васильевичем, — коротко ответил Прошин. — И все же, что, по-вашему, объединяет их смерти?

— Как это «что»? Святой Феофил, конечно!

— Вот как! — слегка усмехнулся Прошин. — Так вы пришли мне сказать, что кто-то изничтожает лиц, награжденных орденом святого Феофила?

— Не совсем так, — в свою очередь усмехнулся Горислав Игоревич. — Впрочем, во всем, что касается этого святого, вы, должно быть, более осведомлены и компетентны, нежели я; ведь вы, а не я полный кавалер ордена его имени. Между прочим, Алексей Владимирович, вам что-нибудь известно о существовании, помимо официального, датированного XIV веком, другого, значительно более раннего «Жития преподобного Феофила»?

— Впервые слышу, — отрезал чипсовый барон.

Вообще, как отметил про себя Костромиров, в ходе беседы Прошин держался весьма уверенно и спокойно, хотя ответы давал, судя по всему, столь же лживые, что и академики Чудный с Хоменко.

— А между тем она существует, — заметил Горислав Игоревич. — Я разумею рукопись «Жития» одиннадцатого приблизительно века.

— Возможно, — невозмутимо ответил Алексей Владимирович. — Я не большой специалист в древних рукописях. Но какое это отношение имеет к убийствам?

— Как раз этот вопрос я и хотел у вас выяснить, — заявил Костромиров. — Видите ли, после каждого из убийств неведомый доброхот присылает мне очередной отрывок «Жития преподобного Феофила Мелиссина», что, как ученого, меня безусловно радует, но как человека — заставляет глубоко беспокоиться, ибо полного текста я еще не получил, и, следовательно, стоит ждать продолжения… смертей среди кавалеров ордена.

— Повторяю, — чуть поигрывая желваками на скулах и едва заметно изменившись в лице, произнес Прошин, — мне ничего не известно о существовании какого-то другого описания земной жизни преподобного Феофила. Не смею задерживать.

Горислав Игоревич молча поднялся и, слегка кивнув будущему олигарху на прощание, покинул кабинет.

Четверг и начало пятницы не были отмечены какими-либо событиями, за исключением того, что организованное Костромировым обращение ученой общественности, подкрепленное депутатским запросом, возымело-таки действие — дела об убийстве Пухлякова и Щербинских были истребованы в Генеральную прокуратуру и попали в надежные руки старшего следователя по особо важным делам Вадима Вадимовича Хватко.

В пятницу Горислав Игоревич обещал быть в институте и принять участие в заседании кафедры, но, по здравом размышлении, манкировал сим мероприятием и остался дома, что, как выяснилось позже, явилось весьма мудрым решением.