Искатель. 2009. Выпуск №8

— Понимаю… Артем, к сожалению, я должен сейчас идти. Дела. Приду позже. А ты пока подумай… У меня есть лишний экземпляр уголовного кодекса, я тебе его могу дать полистать. Хочешь?

Артем молчал.

Неберущий положил кодекс на тумбочку и, не прощаясь, удалился. У следователя действительно было много срочных дел.

В первую очередь нужно допросить Сафарова.

Неберущий, изучая в свое время старое дело, фигурантом которого был в том числе и Сафаров, слегка удивлялся. Почему-то после побега из-под стражи со следственного эксперимента тот не был привлечен ни к какой ответственности — ни за причинение легких телесных повреждений работнику внутренних органов, ни за сопротивление работникам МВД.

Не дожидаясь, пока Сафаров прибудет по повестке, Неберущий разыскал его в офисе «Эванса».

Сафаров явно не горел желанием раскрыть душу. В ходе допроса Неберущий уже было подумывал о возможности ареста Сафарова как соучастника преступления, но мозаика не складывалась даже приблизительно. Не к чему было придраться, кроме того, что Семкин находился у Сафарова. Но Неберущий не сдавался, задавал все новые вопросы, пытаясь поймать на противоречиях:

— Так все-таки, Рафаэль Фарухович, когда к вам пришел Семкин?

Рафаэль решил, что в главном врать бесполезно. Во-первых, неизвестно, что там им наговорил Артем, а во-вторых, все равно узнают. А начнешь скрывать — привлекут за соучастие.

— Позавчера вечером.

— В котором часу это было?

— Поздно, я уже спать собирался.

— Вы видели, что он ранен?

— Конечно, он был забинтован. Я спросил, что с тобой. Он посмеялся, говорит, бандитские пули. В общем, я не стал допытываться. Попросился пожить, я и согласился.

— Он к вам часто просился?

— Нет, это в первый раз. Но мы с ним в хороших добрых отношениях, и я не нашел причины отказывать. Мало ли, может, с матерью поссорился. В его возрасте это бывает.

— Скажите, а какие у вас были взаимоотношения с Гузьковым?

— Да я бы сказал, никаких.

— А как, какими отношениями связаны ваша фирма и «Мебельная епархия?»

— Какими отношениями могут быть связаны конкурирующие фирмы? Думаю, никакими! — Сафаров саркастически улыбнулся.

— Мне кажется, что-то вы недоговариваете…

Рафаэль пожал плечами.

— Ну, хорошо, большое спасибо, — недовольно поморщившись, поставил точку в разговоре Неберущий. — Если что узнаете, пожалуйста, сообщите. И прошу не выезжать из города.

Следователь из ершовских записей делал вывод, что «Эванс», скорее всего, проплачивается «Мебельной епархии». Если это так, то у руководства «Эванса» существует сильный мотив избавиться от Гузькова. Возможно, Сафаров играет в этом не последнюю роль.

И глупо надеяться, что он вот так просто и выложит все улики. Над этим надо поработать, припереть его к стенке, вот тогда…

Теперь очередь второй беседы с Семкиной. Она больше других заинтересована в убийстве Гузькова. Но чтобы послать на это дело своего сына — маловероятно. Если бы она решила стать заказчицей, нашла бы себе других исполнителей. А вот о мотивах Артема надо еще подумать!

Елена Станиславовна выглядела измученной. Серо-бледная, под глазами синяки. Даже как-то странно, по-старушечьи, сутулилась. Это вполне объяснимо. До неожиданной выходки (точнее, преступления) Артема ей казалось, что хуже и быть не может. Оказывается, ошибалась. Еще как может!

Честно говоря, Неберущему было почему-то даже жаль ее. Но это чувство для него привычно. Он жалел даже преступников. Не всех, конечно, к законченным отморозкам не чувствовал ничего, кроме отвращения. Но, в основном, жалел.

Это, впрочем, не мешало Вениамину Сидоровичу выводить их на чистую воду. А кто ж его знает, возможно, Семкина как раз из числа преступивших закон — заказчица убийства Гузькова. Выглядит это не по-человечески, но логично. У всякого преступления есть что-то нечеловеческое, а проверять надо все версии.

— Елена Станиславовна, как видите, все возвращается на крути своя… Вот ведь какая штука получается! Похоже, вашему сыну чем-то не понравился Гузьков, и он сам нашел выход!

— Не трогайте мальчика! Это не он!

— Вот как! Вы так говорите, будто вам что-то известно…

— Я просто знаю своего сына. — От отчаяния и бессилия помочь Елена Станиславовна была готова заплакать.

— Елена Станиславовна, вы отрицаете свою причастность к этому преступлению? — Он пристально смотрел ей в глаза.

— Конечно, отрицаю…

— Скажите, а почему вы прятали сына у Сафарова?

— По-моему, это уже обвинение!

— И все же?

— Он сам к нему пришел!

— Елена Станиславовна, понимаете, в какой он сейчас ситуации? Ему необходима ваша помощь и поддержка. Если он будет упираться, может получить очень большой срок! — Вениамин Сидорович был уверен в причастности к преступлению Артема, хотя результатов экспертизы еще не было. — Поговорите с ним, посоветуйте сотрудничать со следствием. Может, он вас послушает!

Слезы сами собой полились из глаз женщины. Но она сумела взять себя в руки:

— Не могу ничего вам обещать.

Неберущий был доволен допросом.