Искатель. 2011. Выпуск № 12

— Пока девочка мылась, из ванной был слышен шум воды, в коридор она не выходила, дверь в ее спальню была закрыта. Потом Лея вышла, прошла сначала на балкон, повесила сушить полотенце, а затем вошла в спальню. Через секунду Натан услышал громкий возглас: «Это что такое?» Они с Риной пошли посмотреть и увидели горку. Аккуратная, по словам Натана, горка, сухой белый песок, теплый на ощупь. В отличие от жены, он сохранил здравый рассудок и первым делом проверил окно. Закрыто изнутри комнаты на щеколду. Снаружи ни открыть, ни закрыть невозможно. Дальше вы уже слышали.

— Понятно, — мрачно проговорил Беркович. — Все в этой квартире происходит само по себе. Горка песка. Куклы или, как вы говорите, модели. И наконец, убийство. Никто не мог этого сделать, но это сделано. И вы не сторонник мистики. Не сторонник магии, в частности, магии вуду.

— Вуду? — поднял брови Вайншток. — Вы это серьезно?

— Куклы, — пояснил Беркович. — Куклы и смерть Альтермана.

— Не продолжайте, — хмуро сказал Вайншток. — Большей глупости я не слышал в своей жизни. Вуду, надо же! Вы обнаружили на моделях следы уколов, обрывки кожи, волос, угрожающие надписи?

— Экспертиза еще не закончилась, — уклончиво сказал Беркович.

— Экспертиза не закончилась! — в голосе Вайнштока звучала насмешка. Он был о старшем инспекторе лучшего мнения. Физик презрительно поморщился и смерил Берковича взглядом, в котором ясно читалась оценка умственного состояния визави.

— Вы сказали, — напомнил Беркович, — что если все версии оказываются…

— Да, сказал! Но мистику мы отбросили, верно? Что общего у этих явлений: горка песка, модели, смерть Натана?

— Запертая комната, — сказал Беркович. — По вашему мнению, эти, как вы их называете, модели тоже появились в запертой комнате? Но ведь одну Натан нашел в коридоре, который не мог быть заперт.

— Какая разница? Никто в квартиру не входил, никто не выходил.

— Согласен. Однако в проблеме запертой комнаты решение всегда одно и то же: или комната в момент события не была заперта, или событие произошло не на том месте, куда его поместили потом. И главный вопрос: кому это нужно? Кто-то должен все это сделать. Зачем? Горка песка — нелепость. Кто что и кому хотел этим сказать? Если связать горку песка, кукол и гибель Натана, получается, что песок был первым предупреждением, куклы — подтверждением угрозы, и наконец, кто-то нанес последний удар.

— Буйная у вас фантазия, старший инспектор, — с уважением произнес Вайншток. Уважение, впрочем, было перемешано с долей недоумения и иронии. — К тому же она не приближает к решению проблемы запертых комнат. Не одной, заметьте, а минимум пяти, если считать и горку песка.

— Да, — помрачнел Беркович. — И мне кажется, Григорий, у вас есть объяснение. Вы меня пытаетесь к нему подвести, даже горку песка зачем-то придумали.

— Придумал! — вскинулся Вайншток.

— Я долго с ними разговаривал, и не один раз, — задумчиво говорил Беркович. — И с Риной, и с Леей — в присутствии матери, конечно. И с вашей женой. Никто ни разу ни намеком ни о каком песке…

— Они не придали значения, — с досадой произнес Вайншток. — Или не связали горку песка с моделями. Вы действительно думаете, что про песок я сочинил? Зачем? Смысл?

Беркович пожал плечами.

— Так сами спросите! — все больше распалялся Вайншток. Взмахнув рукой, он едва не смахнул со стола блюдце с пакетиками сахара, успев подхватить на самом краю столешницы. — И у Маши спросите, она вспомнит.

— Может быть, — продолжал Беркович, будто не слыша собеседника, — никто не упомянул о горке песка, потому что они знали, чья это шутка? Вы в тот день не были за границей?

— Нет! — Вайншток уже не сдерживался, полицейский его разозлил, все полицейские — недалекие люди, запертая комната для них не загадка, которую интересно разгадывать, а причина ненужной головной боли.

— Нет! — повторил Вайншток тише, заметив, что в их сторону посматривают посетители. Беркович, казалось, не обращал внимания на волнение физика, разглядывая висевший на стене постер: репродукцию с картины то ли Моне, то ли Ренуара — в импрессионистах старший инспектор не разбирался, как в ботанике, мог спутать ирис с орхидеей, а обычную сосну с ливанским кедром. Разницу в интонациях между двумя произнесенными «нет» Беркович почувствовал сразу. Хорошо. Сейчас Вайншток скажет то, чего говорить не собирался.