Искатель. 2011. Выпуск № 12

Но потом возникла другая версия — Лея. Конечно, она не желала отцу смерти, она обожала Натана, но детская психика… Мысль о мщении укрепилась у Леи в подсознании, и когда девочка в разговоре отца с Гришей услышала о квантовой эволюции… конечно, она ничего не поняла, но в подсознании укрепилась и эта мысль. Натан спорил с Гришей, говорил, что, скорее всего, наблюдение не связано с сознанием, это подсознательный процесс, и можно не понимать, в чем дело, но законы природы все равно действуют, квантовый мир меняется… Так говорил Натан?

Беркович требовательно взглянул на Вайнштока, не поднимавшего взгляда от кофейного пятнышка на скатерти.

— Да, Гриша?

Вайншток кивнул.

— Вот, — удовлетворенно сказал Беркович. — Лея могла бессознательно включить процесс квантовой эволюции. Когда Гриша назвал убийцей себя, я не принял это всерьез. Как ученый, он считал себя ответственным за эксперимент. В нем говорила совесть ученого. Он признался и в то же время боялся, что я приму признание. Хотел правды и не хотел ее. Говорил: «Это я» — и одновременно направлял мое внимание на Лею, рассуждал о том, как мало мы понимаем детскую психологию…

— Это не Гриша говорил, — тихо произнесла Мария. — Это я.

— Да, простите. Неважно. То есть важно, конечно, но ведь вы направили мое внимание на Лею, чтобы отвести подозрения от мужа. Я все время упускал вас из виду, Мария, вы для меня долгое время оставались просто женой известного физика, подругой Рины, вы беспокоились за них, и мне не приходило в голову, что вы тоже знали о квантовой эволюции и участии в ней сознания. Вы знали об этом гораздо больше Натана, потому что муж каждый день рассказывал вам о своих работах. Он старался, чтобы вы поняли, потому что, если поймете вы, значит, он и студентам сумеет объяснить, как проходит процесс. И вы поняли, возможно, даже раньше, чем сам Гриша. Потому и стали рассказывать о непостижимости детской психологии. Вы правильно рассчитали, что, если убийцей окажется девочка, тем более убийцей, не понимавшей, что творит, а она действительно не понимала, потому что ничего и не делала, то ребенка не только не привлекут к ответственности, но даже говорить с ней не станут на эту опасную для ее психики тему.

— Вы и не говорили, — Мария посмотрела Берковичу в глаза. Это был честный взгляд. Разве она когда-нибудь его обманула?

— Не говорил, — кивнул Беркович. — И оставался в неведении почти до последнего момента. Только когда вы около двери в квартиру Альтерманов, за полчаса до предполагаемой гибели мира, сказали, предложили искать Полину… Посмотрев на вас и Гришу, я догадался. Вы оба были спокойны. То есть оба волновались, конечно, но без паники, охватившей меня и Рика. Тот места себе не находил, готов был скрыться где угодно и понимал, что нигде не скроется. А вы двое… Гриша прислонился к перилам и думал о чем-то, глядя перед собой. А вы старательно хотели меня от Гриши увести, придумали магазин, в котором Натан с Леей, скорее всего, никогда не были…

— Я вспомнила, что видела там похожую куклу на прошлой неделе.

— Я так и подумал… потом. И все встало на свои места. Конечно, Гриша сделал свое признание в здравом уме и твердой памяти. Идея о том, что кто-то, наслушавшись рассуждений о квантовой эволюции, мог запустить процесс… Никто не мог, кроме человека, понимавшего все тонкости! Ну, положим, не все, я понял ваш взгляд, Гриша, конечно, далеко не все, но главные. Это понимали только вы один на белом свете, как Эйнштейн летом тысяча девятьсот пятого года был единственным человеком, понимавшим — тоже наверняка не полностью — созданную им теорию относительности. Если бы в силах Эйнштейна было тогда поставить эксперимент, доказывающий постоянство скорости света, думаете, он стал бы колебаться?

И вы не колебались. О последствиях не думали. Просто хотели убедиться. «Процесс пошел», — как говорил Горбачев, помните? А почему кукла… Натан рассказал вам о случае в магазине и о том, что хотел бы подарить Лее на бат-мицву именно ту куклу, но в магазинах ее, конечно, давно не было. Тогда появилась горка песка на кровати Леи, но вы еще не поняли, что процесс таки да, пошел, и теперь его вам не остановить, можно только пытаться направить. Почему куклы получались каменными? Я не знаю. Возможно, вы сможете объяснить?

— Кремний, — пробормотал Вайншток. — Очень распространенный элемент.

— Наверно, — Беркович наклонил голову, — вам лучше знать. Куклы возникали в запертых комнатах, невозможно было понять, кто и как мог их туда положить, но пока был жив Натан, это казалось вам не особенно важным. Важным для понимания физических процессов, но не для предстоявшего уголовного расследования, о котором вы старались не думать.

— Что? — не удержался Вайншток от вопроса.

— Ну… — смутился Беркович. — Вы надеялись… Когда появился Ким, вы уже понимали, что можете эволюцией управлять. Не полностью, но кое-что у вас получалось. Чтобы следующая кукла, скажем, была с одной рукой и одной ногой, а очередная — с двумя. Получалось сделать, чтобы куклы возникали в нужном месте квартиры. Вы это рассчитывали на компьютере?