— Ты такой же, как и все. Тебе нужны только деньги. А то, что наша страна падает в пропасть, тебе на это начхать! Разве не так?
"Господи, еще одни спасители России", — подумал я, но ничего не сказал.
— Все, нам разговаривать больше не о чем. Сейчас…
— А в вашей организации много человек? — перебил я ее, неизвестно зачем решив потянуть время. В глубине души я все еще надеялся на счастливый исход этого дела.
— А тебе зачем? — Она сплюнула. — Тебе все одно скоро конец, поэтому незачем знать такие вещи. Через два часа мы придем за тобой, и ты умрешь мученической смертью!.. А пока наслаждайся тишиной.
Елена с лязгом закрыла дверь. Я слушал ее удаляющиеся шаги и не мог поверить в происходящее. "Какой же я дурак, — думал я, — почему не послушал Машеньку?" Но не смерть меня страшила, я смотрел в ее пустые глазницы не раз, волновало другое: что, если эти, с позволения сказать, борцы за освобождение России приведут свои планы в исполнение. Что станет с областью тогда? Если им действительно повезет и они взорвут губернатора?.. Идиотизм какой-то. Хотя подобные случаи имели место, и не только в нашей стране, но и других государствах мира.
Я закрыл глаза. И никак не мог понять, как в мозгу такой хорошенькой женщины зародились такие идеи? Патриотизм, наоборот, меня поразил.
Тонкий лучик света, пробивавшийся откуда-то сверху, вдруг пропал, и вокруг стало совсем темно. Я закрыл глаза и провалился в небытие. Оказалось, что били меня не только во сне, но и наяву.
Очнулся я, услышав лязг открываемой двери. "Вот и все, — промелькнуло в голове, — кончилась моя бренная жизнь на этом свете". Но на пороге возник… Загнойко. Дорогой ты мой приятель.
— Ну что, герой, лежишь? А мы тут, между прочим, банду террористов накрыли! — полковник улыбнулся.
— А?.. Как?.. Почему? Как вы меня нашли? — Я был ошарашен. — Откуда вы узнали, что я здесь?
— Да как… вот они и сказали, я имею в виду террористов.
Загнойко приблизился и начал развязывать мои путы. Я щурился от света, осветившего мой каземат. И вовсе он не был таким мрачным. Обычный подвал — три на четыре метра. Нормальные люди в таких подвалах хранят соленья, картошку или велосипеды, а еще ненужный в квартире хлам.
— Да нет, как вы узнали, что я здесь?
— Маша сказала. А что, ты не рад?
— Конечно, рад, но… я все сам хотел…
— Сам он хотел. Видишь, что из этого получилось.
Он развязал мне руки, а ноги от веревки я освободил уже сам.
— Она, конечно, молодец, — сказал я, — но заказ у меня был на перстень. Я его почти нашел…
— Слушай, ты что, хочешь остаться здесь?
Я отрицательно покачал головой.
— Тогда не ворчи. Если бы не твоя невеста, гнил бы ты уже в каком-нибудь лесочке или плавал в заброшенном пруду с камнем на шее. А перстень, кстати, никуда и не пропадал.
— Как, ты и об этом знаешь?
— Ты же Маше все рассказал, а она поведала об этом и мне. Что здесь такого? Похоже, Бойко опять тебя подвел. Мы знаем, что это ключ от сейфа в доме его жены. А он задолжал Елене Дробим крупную сумму. Такая фамилия у этой прекрасной барышни, которая якобы его обокрала, напоив клофелином. Отдавать денежки он категорически не хотел, вот и придумал всю эту историю с ограблением. Деньги террористы все равно забрали. И он кинулся к тебе. Не идти же ему в милицию. Думал, что ты вернешь ему деньги. Жена, когда приехала, увидела бы, что перстень у него на пальце, и успокоилась. В сейф она заглядывала редко, доверяя своему муженьку. У нее остальные деньги на счету в банке, а это так, "на карманные расходы". Сумма там была, правда, не маленькая — пятнадцать миллионов рублей. Но для нее это копейки.
— Ну и как бы я вернул ему эти "копейки"? — спросил я, потирая ушибленный затылок.
— Ты нашел логово террористов, а Бойко следил за тобой. Вот, приезжает его супруга. Она видит, что перстень на месте, муженек тоже. А через некоторое время он говорит ей о том, что денег в сейфе нет. Их обокрали, но он знает, где эти деньги, и знает, кто их украл. Супруга в милицию тоже не пойдет, а наймет дюжих молодцев, чтобы они вытряхнули денежки из этих наших террористов. Допытываться, откуда Бойко знает, где их деньги, она не станет. А о том, что это террористы, Бойко не ведает. Он считает их обычными бандитами. А задолжал он Елене, когда вместе с ней пытался провернуть одну аферу. Но это уже другая история. Бывает и такое. Вот так. С твоей помощью Бойко оказался бы чист перед супругой, которую он боится пуще смерти. Вот такая у них семейная жизнь.
— Да зачем же жить с такой женщиной, если ее надо бояться?
— А деньги? Его супруга — деловая женщина, как сейчас выражаются, "бизнес-леди". Именно она содержала своего муженька, и он горя не знал. У него было все…
— Кроме свободы.
— О чем ты, ей-богу. Какая свобода при таких-то деньгах? Он продал ее. Ладно, пойдем, нечего здесь сидеть.
Мы поднялись из подвала наверх и оказались в большой просторной комнате. Стол, кровать, шкафы с книгами. На полу, устеленном коврами, лежали трое злоумышленников, а над ними, с автоматами наизготовку, расположились бойцы ОМОНа.
— Пакуйте их, — сказал мой друг Иван Загнойко.