Искатель. 2013. Выпуск №11

Я посмотрел на колокольчик. С виду никакой электроники, но ведь иначе и быть не может. Следовательно, электроника либо сверхминиатюрная, простому человеку незаметная, либо она, электроника, не в колокольчиках. Панели чем хороши? За ними что угодно спрятать можно.

Подумав, я решил, что электроника для вызова денщика все-таки в колокольчике. Обыкновенный дистанционный звонок. Ну а за панелями — то отдельно.

Я сел перед зеркалом. Хорошее зеркало, венецианское. А морда из него выглядывает наша, саратовская. Впрочем, вполне приемлемая морда. Я даже два года рекламировал антиперспиранты, для спортсмена вещь сомнительную. То есть ими можно пользоваться, но только после тренировки. Пот в три ручья — естественная реакция организма, способ избавиться от тепловой энергии, выделяемой при работе. Если она, тепловая энергия, не уйдет с потом — случится перегрев, даже тепловой удар. Поэтому тренировочные костюмы должны впитывать в себя пот со стороны человека и отдавать его наружу. Со стороны некрасиво — потная девушка или, вот как я, мужчина в полном расцвете сил, но я-то не со стороны, я внутри. Сейчас, правда, появились костюмы, которые, пропуская пот, его же и маскируют — но это для выступлений, которые телевидение показывает на весь мир. Чтобы нами любовались и восхищались. Нами — и тем товаром, который мы рекламируем.

Впрочем, большей частью не мы, а федерация, для которой спортсмен всего лишь говорящая рекламная площадь. Ладно, проехали. Главное то, что на тренировках нужно носить честный хлопок. Он не обманет, всю правду покажет, тренировался ты или так, погулять вышел.

Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять…

Только я не зайчик. Я — лис.

2

Встреча с доктором прошла в деловой атмосфере — могли бы сказать в телевизионных новостях. Но не скажут. Не потому, что есть новости поинтереснее, отнюдь, нет таких новостей. Просто не знают на телевидении, о чем говорили я, Иван Федорович Фокс, и врач, доктор медицинских наук Людмила Ивановна Родникова.

А говорили мы о девочке, Виктории Алексеевне Романовой.

Кое-что я уже знал — меня об этом предупредил сам Алексей Романов во время десятиминутной аудиенции. Десять минут — это почти губернаторский уровень, между прочим. Тогда он сказал, что у девочки серьезное заболевание, правда, в зачаточном состоянии. И я, ежели соглашусь работать с Викторией, должен буду помнить об этом каждую минуту работы и моментально забыть, как только работа завершится.

Я согласился, и вот теперь Людмила Ивановна рассказала мне то, что я должен был знать и учитывать, планируя занятия с девочкой.