Искатель, 2013. Выпуск №2

Наконец, когда Снежане показалось, что сейчас сердце у нее выскочит из груди — давно она так не бегала! — кошка неожиданно остановилась возле одной из дверей и стала осторожно скрести ее когтями и мяукать. Когда Снежана подошла к ней, кошка снизу вверх посмотрела на нее своими яркими, как прожекторы, зелеными глазами и пронзительно замяукала.

— Что, кисонька ты моя, не пускают, зайчик ты мой? — засюсюкала Снежана. — А ну-ка, давай-ка я попробую…

Она нажала на позолоченную медную ручку двери — и… та моментально открылась! Кошка юркнула внутрь, и Снежана, недолго думая, вслед за ней…

Они оказались внутри большой и темной комнаты. Луна к тому времени, видимо, уже зашла за облака, а звездный свет позволял увидеть только темные контуры предметов — роскошной кровати под балдахином, шкафа, стола, кресел, подсвечников… Снежана щелкнула выключателем фонарика, и яркий кружок электрического света заплясал по полу, стенам и потолку комнаты, похищая из чрева ночной темноты ее законную добычу. Вдруг луч ее фонарика выхватил на стене, напротив кровати, какое-то до боли знакомое изображение. У Снежаны от неожиданности перехватило дыхание, она быстрым шагом направилась к нему и, подойдя, пригляделась повнимательнее…

«Боже мой! Да это ж я!» — чуть не вскрикнула Снежана, и словно сильный электрический заряд ударил ее — фонарик выпал у нее из рук на пол и закатился за кровать, но нужды в нем уже не было, потому что прямо над изображением вспыхнули лампы подсветки, и перед глазами Снежаны показалась картина — девушка с золотистыми волосами и с корзинкой цветов в руках.

Снежана не могла отвести глаз от лица, как две капли воды похожего на ее собственное, будто она сама видела себя в зеркале. Вот только веснушек на щеках и носу не было, да щербинки в зубах, и глаза… Глаза — совсем другие… Снежана, затаив дыхание, приблизилась к портрету вплотную…

Большие миндалевидные фиалковые глаза Снежаны на портрете смотрелись совершенно не так, как она видела их обычно в зеркале. Что-то в них было нехорошее, отвратительное, пугающее. Цвет глаз тот же, причудливо и искусно переданы искорки света на радужной ободочке, как искорки на темной морской воде, преломляющей лунные лучи, но за яркими цветами скрывалась угроза — такая угроза, которая исходит от внешне ласковой и нежной, но грозной и смертельно опасной морской волны. Вдобавок красные прожилки на белках глаз придавали взгляду кровожадность, хищность, равно как и неестественно яркие красные полные губы — всему лицу. Ну а прихотливый изгиб этих губ вообще можно было понять как издевательскую усмешку.

— Значит, это и есть тот самый мой портрет… — прошептала Снежана, и ноги ее предательски задрожали. Она бы упала, если бы рядом не оказался мягкий стул. Снежана села на него, не отрывая глаз от портрета. — Ой, что же это я сижу! — вдруг спохватилась она, открыла сумочку, достала оттуда видеокамеру и тут же сделала десяток снимков и небольшой видеоролик. Глядя в объектив видеокамеры на картину, Снежана никак не могла отделаться от неприятного чувства, что глаза девушки все время пристально за ней наблюдают, даже тогда, когда она в эти глаза и не смотрела, направляя объектив на розовый замок вдали или на корзинку с цветами. Наконец, закончив снимать, она направилась к выходу. Однако выйти из комнаты ей не удалось — дверь оказалась запертой. Снежана несколько раз подергала ручку, но все тщетно.

— Черт! — в сердцах зашипела она. — Неужели захлопывается? — Снежана повернулась спиной к двери и опять взглянула на портрет. Ей показалось, что в глазах и ухмылке девушки было что-то торжествующее, издевательское. Несколько раз ударив ногой по двери, Снежана, однако, благоразумно решила не кричать и не поднимать переполох и быстро подошла к окну. Оно было распахнуто. Снежана поглядела вниз — довольно высоко…

В этот момент в ночной тиши раздалось пронзительное карканье, и на подоконник влетела большая иссиня-черная жирная и отвратительная ворона. Снежана отпрянула внутрь комнаты, ворона же, казалось, и не думала покидать подоконник, только съежилась, растопырила перья и крылья в стороны и еще несколько раз угрожающе каркнула, блеснув в ночной темноте яркими маленькими бусинками глаз.

Тогда Снежана достала мобильный телефон, но он оказался полностью разряжен.

— Тьфу ты! Когда это он успел, а? — притопнула ножкой с досады Снежана. — И что мне теперь — до утра тут торчать?

— Ну зачем же так сразу — «торчать»… мрррмяу! — раздался мягкий вкрадчивый голосочек за спиной. — Можно и посидеть, с комфортом-с, мррр…

Снежана чуть не подпрыгнула от неожиданности и отскочила в сторону. Между портретом и столом находился черный, без единого пятнышка, кот, только в отличие от обыкновенного черного кота он стоял на задних лапках, был ростом с невысокого мужчину и одет в изящный черный бархатный костюм, с бархатной же береткой с черным пером, в мягких полусапожках и со шпагой и кинжалом в серебряных ножнах на поясе. Он держался своей левой передней лапкой за спинку стула, а изящным жестом правой — приглашал Снежану сесть.