Искатель. 2013. Выпуск №4

— Замри, что ли? — миролюбиво предложил Лысый, когда Влад опять попытался заговорить, комментируя какую-то дорожную ситуацию.

— Я бы тебе с кайфом в торец дал, но сказали, что хлебальник портить нельзя, — флегматично добавил Полностью лысый. — И ни один волосок не должен упасть с твоей головы.

Лысый хихикнул, отпустил руль и провел ладонями по голове, будто приглаживая несуществующие волосы.

— И вот еще что, — проговорил он, не оборачиваясь и уже угрюмо глядя на дорогу. — У тебя есть жена и красавица-дочка. Вспомни о них, если захочется буянить в пути.

— Это значит — что? — спросил Влад.

— Это значит — всё.

Полностью лысый, который сидел рядом, достал маленький ключ из кармана жилета и, поведя ключом в воздухе, сказал:

— Я браслеты-то сниму, договорились?

Влад молча протянул руки. Мысль устроить шум где-нибудь на заправке уже перестала тревожить его.

В этот момент у Лысого зазвонил телефон. Выслушав говорившего, он кивнул, будто тот мог его видеть, и это бессознательное подобострастие говорило о том, что звонит человек очень важный, возможно, сам начальник.

— С тобой хотят побеседовать, — сказал Лысый, протягивая трубку через плечо.

— Со мной? — с удивлением воскликнул Влад, автоматически перехватывая телефон.

Мягкий, что называется, бархатный голос спросил:

— Как тебя зовут?

— А тебя? — с неожиданной дерзостью ответил Влад аналогичным вопросом.

— Спрашиваю я, а отвечаешь ты, ладно?

— Ладно, — сказал Влад, понимая, что ему на самом деле все равно, как зовут телефонную трубку. — Я Влад.

— Очень хорошо, Влад. Ты родился и вырос в Казани, да?

— Да, где ж еще?

— Черт! Секундочку… — На другом гонце связи, неизвестно, в каком конце страны, тихо щелкнул переключатель, и голос продолжил: — Ты помнишь какие-нибудь стихи?

— Стихи?

— Да. Считалочку какую-нибудь.

— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана! — выпалил Влад.

— Не месяц, а немец.

— Разве? Мы играли с месяцем.

— Хорошо, пусть месяц. А дальше?

— Буду резать, буду бить! Все равно тебе водить.

— Ладно. — Снова послышался щелчок и гудение — таким высоким тембром обычно фонит сценическая аппаратура, и Владу пришла в голову безумная мысль, что разговор транслируется где-то — по радио, что ли…

Он покосился на похитителя, сидящего рядом. Полностью лысый, казалось^ также недоумевал, слыша здешнюю часть разговора.

— Вот что, Влад, — сказал неизвестный. — Слушайся моих ребят, хорошо?

— Я слушаюсь, — сказал Влад.

— Вот и славно! — На этом разговор прервался, Влад вернул трубку, Лысый взял ее через плечо.

В машине установилось молчание, какое-то тягостно-недоуменное. Было ясно, что эти двое действительно не полностью в курсе дела, в котором принимали участие, отчего это дело становилось еще более важным, более, соответственно, опасным.

4

День перевалил за середину. Самым ярким впечатлением путешествия был кратковременный полет джипа над Окой.

— Я хочу есть, — заявил Влад.

— Да и нам пора, — весело отозвался Лысый.

Проехав Нижний насквозь, остановились в придорожном кафе. Лысый вышел и принес пакет с едой. Был какой-то момент, когда Влад почувствовал у себя под боком ствол. Это полицейский ходил вокруг машины, пока стояли у кафе, проверял документы. Влад понимал, что оба его спутника должны доставить его куда-то живым, но позвать на помощь не решился.

Почему, собственно, почему? Отчего не забился в салоне машины, не заорал, вскидывая руки?

Это был не только страх. Чувство стыда перед своими похитителями, что он, сильный мужчина, сейчас заголосит, как баба. Чувство достоинства. Чувство — как это ни было странным в подобной ситуации — любопытства.

Отъехали и молча перекусили на обочине. Движение продолжилось.

— Я хочу в туалет, — заявил Влад.

Лысый, который был теперь за рулем, молча переключил передачу. Машина съехала на обочину. Владу было уже давно ясно, по самому маршруту, что они едут в Москву, но теперь он уже точно это знал, рассмотрев номер машины. Московский. И сам джип хорошо разглядел: Nissan Terrano, 2006-го года.

Может быть, это просто-напросто спецслужба? Что, если он на кого-то похож и ему надо сыграть некую роль в большой игре шпионов? Неспроста ведь «хлебальник портить нельзя»…

Влад напряженно думал, уставившись в уже вечернюю темноту за окном, где среди далеких огней какой-то мирной деревни под купами старых лип маячило его призрачное лицо — его хлебальник.

Там живут самые обыкновенные люди, такие же, как и он… Его вдруг унесло в какую-то дивную мечту. Он увидел себя в далекой стране, среди пальм. Вот он сидит в открытом кафе на берегу океана и «потягивает», как пишут в книжках, прохладительный напиток из соломинки. На нем широкополая шляпа — сомбреро. Он ждет резидента, или кого там? Хочется выпить, но нельзя: он должен играть особую, опасную, очень важную для государства роль…

Влад вдруг содрогнулся от непроизвольной мысли. Кто сказал, что эту роль он должен сыграть живым? Может быть, спецслужбе просто нужен труп с его лицом?