Искатель. 2013. Выпуск №8

— Риск минимальный. Она понимает, что на встречу прибудет кто-то один. И если с ним что-нибудь случится, то другие моментально сделают вброс информации в прессу и в прокуратуру. И тогда она теряет все. Нет, — решительно подвел итог Лобачев, — риск минимальный. Ее действия достаточно логичны. И рискует только тот, кто пойдет на встречу. А пойду на встречу я.

Панин быстро понял ситуацию, и она ему понравилась. В случае провала он с Елизаветой успевает выехать и раствориться там. Да еще получить долю Лобачева. А в случае успеха денег может быть больше. А это хорошо.

В любом раскладе — он в выигрыше. Панин любил так играть. Он быстро начал планировать дальнейшие действия:

— Значит, мы договорились. Все, начинаем подготовку к выезду. Елизавета, за тобой билеты и работа с личным составом. Приказы, выходные пособия, подписки, готовлю эвакуацию офиса, уничтожаю технику, документы, подбираю чемодан с компроматом по всем шести объектам. А ты, Федор, готовься к встрече с Елагиной.

— Тебе еще нужны доверенности, — заметила Елизавета. — Доверенности на продажу дачи, этих квартир, машин. Тут тысяч на двести.

— Эх, Елизавета! Дай бог, тысяч сто пятьдесят снять. Доверенности на Караваева оформляю. Правильно, Федор?

— Да. Я скажу Караваеву, пусть сто тысяч распределит своим ребятам, себе и Слесарю, а тысяч пятьдесят пусть здесь для нас оставит.

— Нет, не оставит, — искренне возмутился Панин, — а пусть перешлет срочно. Оставит? Оптимист ты, Федор. Найдешь ты потом эту заначку. Да, и пусть этот Караваев с Галаевой разберется. Ему дачу продавать, а в подвале баба сидит. Пусть он деньги ей даст, пусть возьмет расписки, пусть запугает ее до смерти.

— Зря ты, Володя. Надо действовать решительно и энергично.

— Да, правильно. В подписке будет категорическое запрещение любых действий. Никуда она не денется. Будет молчать.

— Тебе виднее. Два дня нам хватит? Завтра вечером я звоню нашей мудрой Елагиной.

Елагина доверяла своей интуиции. Этому ее научила жизнь. Ей много раз приходилось принимать ответственные решения. Она слушала советы друзей, обдумывала, анализировала, составляла план, но в последний момент действовала часто в совершенно противоположном направлении, подчиняясь какому-то внутреннему голосу.

Она любила повторять: «Я делаю, как Бог на душу положит». Этим богом была для нее интуиция.

И сейчас Елагина была уверена, что действует правильно.

Ей надо встретиться с этими ребятами, охладить их пыл, их агрессивность и использовать их техническую и профессиональную подготовку в своих интересах.

Она заплатит им то, что они честно заработали, но при этом получит еще больше. У нее уже были готовы два-три задания для этих ребят.

Две-три очень важные персоны должны оказаться в ее власти.

И не деньги ей нужны от них. С деньгами люди расстаются очень болезненно. Ей нужна будет их поддержка, страховка, информация. Нужны будут их подписи, вывод на интересующих ее людей, рекомендации.

А она будет этих людей держать на коротком поводке, имея такие же материалы, как Николай Николаевич против нее.

Николай Николаевич? Имя, конечно, не настоящее. Но какая ей разница.

Он появится через пятнадцать минут.

Елагина окинула взглядом зал индийского ресторана. Пустой зал, полумрак, окна зашторены.

Интересно, почему он назначил встречу здесь? В центре Москвы, на Тверской.

Пустой зал — это плюс. Все люди на виду. Очевидно, через кухню есть выход во двор и там припаркована его машина. Его сообщники контролируют входы и готовы при опасности дать сигнал. А может быть, кто-то из этих смуглых официантов-индусов его сообщник.

Она чувствовала, что сам Николай Николаевич где-то рядом, готовится, оценивает обстановку, ждет ровно двенадцати часов.

Она взглянула на часы. Ровно полдень.

В этот момент в дверях появился немолодой высокий человек. Одет он был не ярко: белая рубашка, синий галстук, серая куртка. При взгляде на лицо в первую очередь запоминались пышные рыжеватые усы и большая родинка на левой щеке. Глаза закрывали большие затемненные очки.

«Это грим» — подсказала Елагиной интуиция, и она была опять права.

«Немного примитивно, но в необходимых случаях действует безотказно. Ребята хорошо готовятся», — отметила с удовлетворением Елагина.

Мужчина быстро оглядел зал и направился к единственному занятому столику. Он смотрел спокойно, приветливо, без тени волнения.

— Добрый день, Евгения Евгеньевна! Я — Николай Николаевич.

— Здравствуйте! Я вижу, что мы практически ровесники. Я предлагаю сразу, без брудершафтов переходить на «ты» и по имени.

— Согласен, Евгения. Тем более что твое имя-отчество, как бы это сказать точнее? Труднопроизносимо.

— Ты прав, Николай. Родители не подумали об этом. Впрочем, даже не родители, а дедушка с бабушкой — отчество Евгеньевна с любым именем труднопроизносимо. Ну вот, у нас началась светская беседа. — Елагина произнесла это спокойно, с легкой усмешкой. — Твое слово, Николай.

— Говорю свое слово. — Лобачев с удовольствием поддержал этот шутливый тон. — Что будем есть-пить?

— Да я не очень голодна.