Искатель. 2013. Выпуск №9

Ульяна перевернулась на спину, закинув руки за голову и предоставив парню любоваться на ее наготу. Она совершенно не стеснялась этого чужого ей человека, а даже гордилась своей красотой. Ей было приятно его восхищение, и она хотела еще близости. Ей хотелось измучить себя и его, измотать до предела, остаться без сил, без мыслей, без чувств и без желаний… Ей показалось, что только сейчас она поняла, что это такое — заниматься любовью…

Когда Сергей уже весь дрожал от нахлынувшей слабости, Ульяна накинула на себя одеяло.

— Никогда не было у меня так… — Он еще тяжело дышал, и Ульяна слышала, как бьется его сердце.

— Что ж, так и не было никого?

— Были, разные там, да и жена у меня, дочка маленькая, но так…

Ульяна усмехнулась горько. Подумала: а Гриша вот не ценил… даже не хотел знать, какая она, его Ульяна. Не ценят люди то, что имеют. Или не хотят ценить? Думал, наверное, раз любит так, не денется никуда. Ульяна оделась.

— Отдыхай, ехать завтра. Мужа ты мне напомнил, погиб он…

— Бедная… так ты за мужа молиться идешь?

— И за него тоже. Зачем тебе знать? Грешница я великая… — Ульяна отвернулась. — И я посплю, утро скоро.

— Можно обнять тебя? Так, по-дружески?

— Обними. Холодно мне что-то.

Сергей осторожно обнял Ульяну, поцеловал в затылок. Ульяна закрыла глаза и провалилась в сон. В самый темный и беспросветный сон на свете.

Утром, когда она проснулась, Сергея уже не было в кабине. Ульяна слезла с кровати, выглянула в окно. Машин на стоянке было мало — видно, разъехались все; как начало светать. Ульяна спустилась на землю. Сергей возился возле небольшого раскладного столика.

— Привет! Как спалось? — Он широко улыбнулся Ульяне, призывая присоединиться к нему.

— Отлично. Раненько ты встаешь.

— Это еще поздно, все почти уехали. Но ничего, я уже прибыл. Садись, завтракать будем.

На столе лежали огурцы, помидоры, хлеб, колбаса и яйца. На небольшом переносном примусе грелся чайник.

— Река тут вроде рядом… Искупаться хотелось. В монастырь все же иду, не куда-нибудь.

— Да, тут рядом. Сходи, пока чай греется. Полотенце дать?

— Давай. И мыло, если есть.

Сергей поднялся в кабину, пошарил там и бросил Ульяне махровое полотенце и кусок мыла.

— Обижаешь. У нас все есть, мы же не свиньи.

— Спасибо. — Ульяна поймала и бодро зашагала по направлению к реке. На берегу она разделась, не смущаясь дневного света, и вошла в воду. Поплавала немного, два раза нырнула и вышла. Намылила лицо и тело, опять вошла в воду, смыла мыльную пену. Вытерлась досуха полотенцем, оделась. Вернулась к машине, села с Сергеем завтракать. Впервые за много времени с удовольствием откусила помидор, поела колбасы и яиц.

— Вкусно как! Давно так не завтракала. Как-то вкус к еде утратила.

— Ешь, не стесняйся, я потом в кафе еще перекушу. Да и напарник мой в деревне затариться обещал местными деликатесами.

Ульяна улыбалась. Она отхлебнула чаю, он показался ей горьким, но она выпила всю кружку — чай взбодрил ее и согрел после купания.

— Крепкий!

— Это чтобы не расслабляться. Прости, не подумал, что ты не любишь.

— Да нет, отчего же… Выпила же.

— Ладно, пора нам. — Сергей погасил примус, собрал остатки трапезы, сложил стол.

До деревни доехали быстро, Сергей притормозил на обочине, чтобы высадить Ульяну. Она поцеловала его на прощание.

— Эх, хоть и жалко расставаться с тобой, но деваться некуда!

— Спасибо тебе. — Ульяна сжала его руку. — Береги жену и дочь. А меня не поминай лихом. Мало ли что в пути бывает.

— Я тебя долго помнить буду.

— Не стоит. Прилетело облачко, улетело облачко… Прощай.

— Прощай. Береги себя!

Ульяна вышла из машины, постояла, посмотрела, как тяжелая фура тронулась и поехала, набирая скорость, по пустому шоссе. Она свернула на тропинку, ведущую к деревне. В лесу ее окружил веселый птичий гомон, и Ульяна вздохнула полной грудью. Ужасы последних дней немного отступили, а призраки оставили Ульяну на время в покое.

Церквушку она увидела издалека. Та стояла на пригорке, возвышаясь над деревней. Сама деревня была совсем крохотной, всего-то несколько дворов с покосившимися домиками. По улице шла старуха, опираясь на клюку, и Ульяна окликнула ее.

— Бабушка! Здравствуйте!

Старушка остановилась.

— Здравствуй, милая.

— А что, женский монастырь далеко?

— Да нет, здесь близко будет. — Старушка приветливо смотрела на Ульяну.

— А церковь-то у вас работает? Батюшка там есть?

— Есть, милая, есть. Сейчас он в аккурат там будет. Иди, ежели надо чего.

— Спасибо. — Ульяна кивнула старушке и зашагала в сторону монастыря.

Батюшка оказался на месте, был он старым, с длинной белой бородой. Ульяна помешкала немного, но потом тряхнула головой — решилась. Наспех перекрестилась перед иконами и подошла к батюшке. Тот сложил руки на животе и посмотрел Ульяне прямо в глаза. Взгляд был добрым и сочувствующим, как и подобает священнику.

— Что тебе, дочь моя?

— Исповедоваться хочу. Можно?

— А как же, можно, иди за мной. — Они отошли в угол.

— Может, присядем? Я издалека пришла, и рассказ мой долгим будет.