Искатель, 2014 № 07

Скоро, с грустью подумал майор, этот железный поток превратится в хилый ручеек и никакого смысла приезжать сюда уже больше не будет. Вся романтика останется за кадром.

Кто-то за его спиной настойчиво постучал в стекло. Майор обернулся. На тротуаре возле машины стояла Рыбакова. Посохин открыл водительскую дверь и выглянул наружу.

— Майор, вы почему телефон отключили? — опираясь одной рукой на крышу автомобиля, спросила Валентина Васильевна с притворной строгостью. — Я звоню, звоню! — Она сделала шаг вперед. — Хорошо Жарких помог. Сообщил, что шеф в данный момент медитирует, то есть созерцает в районе поста ГИБДД на трассе «М 4» уносящиеся вдаль автомобили.

Посохин откинулся на спинку сиденья.

— Я когда срочную служил, в увольнение ходил на железнодорожный вокзал. Чтобы расслабиться, как сейчас говорят, — с сарказмом произнес Посохин. — Смотрел на уходящие и прибывающие в Рязань поезда. — Он немного помолчал. — А у нас тут до ближайшей «железки» шестьдесят километров.

— Сильно по дому скучали?

— Да нет. Просто по натуре я, наверное, неисправимый фантазер. Манят меня дали всякие и другие романтические неизвестности. Я не имею в виду места оголтелого туризма. Не дай бог, как говорится. — Посохин сделал паузу и резко поменял тему разговора: — Вы, очевидно, знаете, что у Квасовых во время обыска мы ничего не нашли. Ни в огороде, ни в доме, ни где-либо еще. На радостях руководство вставило мне по первое число. И Нестеров, и Карельский. Даже судья меня нехорошими словами обложил. В следующий раз ордер придется выпрашивать, стоя на коленях. В общем, Валентина Васильевна, Стасов чист, коллеги-бизнесмены тоже ни при чем, судя по всему…

Посохин замолчал и задумчиво посмотрел на Рыбакову.

— Но кого-то она боялась, — сказал он, выделяя каждое слово. — И боялась по-настоящему.

— Или ненавидела.

— Такие вещи часто взаимосвязаны. В общем, кто-то мешал ей спокойно жить. Да-а… Что ж, подведем итоги проделанной нами работы, дорогой Ватсон. Взвесим, так сказать, сухой остаток.

— И что у нас получается в остатке?

— У нас в сухом остатке лишь два велосипедиста. Тот, которого видели дочка Смазневых и Татьяна Горобцова, и тот, которого видел Дронов. — Посохин усмехнулся. — В Бирючинске обезврежена банда велосипедистов. Как вам такое сообщение в новостях? Звучит! Правда, у Квасовой были какие-то шашни с администрацией, но Карельский в этом направлении работать мне запретил. Сказал, что передаст информацию наверх и пусть там решают, как с ней быть. Он не считает, что убийство Квасовой как-то связано со взятками. Скорее всего, он прав, но очень мне хочется пощипать за попки наших казнокрадов. Прямо руки чешутся.

— А Баталин? Его же все-таки арестовали.

— Баталин попал под раздачу из-за своей жадности. Тот, кто сунул анонимку под дворники Самарину, подбросил и обрывки расписки горемыке Баталину. Этот некто хорошо знал характер Баталина и понимал, что тот не устоит перед искушением. Они наверняка где-то пересекались. Карельскому это тоже ясно, но на него начальство сильно давит. Его руководству хочется как можно быстрее отрапортовать о раскрытом убийстве. Если у Карельского дело заберут, фермеру хана. Дожмут его. Короче, меня весьма занимают эти ваши поклонники двухколесного транспорта.

— Павел, этих велосипедистов я, кажется, нашла. Описание почти полностью совпадает. Высокие, крепкие. Обоим около сорока. Живут в районе маслозавода. Друг с другом неплохо знакомы.

— Неужели нашли?! — встрепенулся Посохин, выключая проигрыватель. — А ну-ка, садитесь и рассказывайте!

Майор открыл правую переднюю дверь. Рыбакова быстро обошла машину и забралась на сиденье рядом с водителем.

— Первого зовут Кисленко Максим. Освободился из колонии два месяца назад. Отбывал наказание за хулиганство. Всегда ходит в кепке или бейсболке. Наверное, потому что во время заключения заметно полысел и теперь стесняется своей новой прически. Велосипед купил два месяца назад у одной старушки. Велосипед у него черного цвета, с фарой и багажником. Второй — Антон Петрович Пригов. Работает продавцом в магазине строительных материалов. У него тоже есть велосипед черного цвета. «Ласточка», между прочим. Я сама видела. Собирается перебраться в Ростов. У него там подруга живет.

— Отлично! Но что нам это дает?

— Может дать, — заметила Рыбакова, доставая из сумки ежедневник. — Это адреса.

Она вынула из ежедневника сложенный вдвое листок и протянула его майору.

Посохин некоторое время сидел, глядя через лобовое стекло на проезжавшие мимо машины, и молчал. Рыбакова не сводила с него глаз.