Искатель. 2014. Выпуск №11

Полковник вынул записную книжку с потенциальными жертвами. Похоже, алфавитная схема убийств подтверждалась. Что же вытанцовывается, если следовать этой схеме? На букву «б» фамилий, кроме Бирюкова, среди предполагаемых жертв больше нет. Так, теперь на букву «в». На эту букву ни одной фамилии. А вот на букву «г» сразу две: Глушков Алексей Давыдович и Говорухина Агнесса Павловна. Глушков — бывший помощник прокурора Центрального района, выступавший в. суде обвинителем, в настоящее время работает адвокатом, Говорухина — соседка напротив квартиры Баранова (Беса), была в суде главным свидетелем обвинения. Похоже, этим людям в данное время грозит смертельная опасность в первую очередь.

Полковник снял трубку телефона и набрал номер своего заместителя, майора Пряхина. Ярцев знал, что Анатолий Григорьевич раньше восьми вечера с работы не уходит. А сейчас было без четверти семь.

В трубке тотчас раздался энергичный баритон.

— Майор Пряхин. Слушаю вас.

— Здравствуй, Анатолий Григорьевич! Сегодня мы с тобой еще не виделись.

— Здравствуй, Михаил Яковлевич! Ничего удивительного. Я тоже весь день в бегах.

— Зайди.

— Иду.

Через минуту, предварительно постучав в дверь, в кабинет вошел довольно рослый, крепкого сложения брюнет с косым шрамом на лбу. Выпуклый, с лиловым оттенком рубец был совсем некстати на красивом мужественном лице. Этот шрам появился более пяти лет тому назад. Брали тогда воровскую малину на Затулинке. Вор в законе, Чалый, метил финкой в висок старшему лейтенанту Пряхину, но промазал, так как по его руке успел ударить майор Ярцев. Опера не любили о таких происшествиях вспоминать. Зачем ворошить прошлое, если это повседневная полицейская работа.

— Присаживайся, Анатолий Григорьевич, — предложил Ярцев. — Есть серьезная работа.

Майор сел на жесткое кресло к приставному столику и бросил в рот леденец.

— Отвыкаешь от папирос? — улыбнулся Ярцев. — Сколько держишься?

— Второй месяц пошел.

— Тянет закурить?

— Есть немного. Думаю, выдержу.

— Выдержишь, раз решил бросить.

— Ты сколько мучился, когда бросил?

— Месяца три сильно страдал. Но вот уже пятнадцать лет, как в рот не беру.

— Разговор будет о новоявленном Леньке Пантелееве?

— О нем. На сегодняшний день мы имеем вот какие исходные данные.

И Михаил Яковлевич подробно ознакомил своего заместителя со всей информацией, какой располагал на данный момент.

— «Пиковая дама», — покачал головой Пряхин. — Кто бы мог подумать, что там такой гадюшник! И наркота, и фальшивые деньги. Ведь на одном казино клуб зарабатывает сумасшедшие деньги, однако все мало. Вот уж действительно, для погрязших в разврате и наживе людей не существует никакого предела. Сам дьявол вселяется в их черные души.

— Вот эта безграничная жадность к наживе в конце концов их и губит, — кивнул Ярцев. — С дурью и фальшивками мы разберемся. А первоочередная наша задача — обезопасить людей от киллера, присвоившего себе кличку петербуржского бандита времен НЭПа Леньки Пантелеева, и взять его. С поличным и, желательно, живым. Полагаю, что он придет к очередной своей жертве с заготовленной «визиткой». По адресу Глушкова и Говорухиной необходимо сейчас же сделать засады из опытных оперативников. По два человека. Переговоры с Глушковым и Говорухиной возьми на себя. Успокой, чтобы люди не волновались.

8

Проводив своего заместителя взглядом до дверей, Михаил Яковлевич механически посмотрел на настольный перекидной календарь — 13 октября. И тут он вспомнил, что это вчерашнее несчастливое число и пятница. А сегодня 14, суббота.

Перевернул листок и ужасно расстроился. На этом листке было написано: «День рождения Машеньки! На работе не задерживаться». Он сокрушенно покачал головой. «Доработался. Даже позвонить домой не соизволил за день. Тем более что и утром ушел из дому потихоньку, не разбудив жену и не поздравив ее. Забыть о таком дорогом ему светлом дне! Свинья, да и только! Скорее, скорее домой!»

Потянулся было к телефону, но тут же махнул на него рукой и, одевшись, выбежал из кабинета.

Часы показывали без двадцати девять: для октября это уже сумерки. Недавно прошел короткий дождь. По мокрым тротуарам, отражавшим тусклый свет уличных фонарей, спешили редкие прохожие. Магистральное шоссе сверкало от яркого света автомобильных фар.

Сбежав по ступенькам в метро, полковник купил в киоске большой букет чайных роз. Через минуту он уже выскочил на поверхность и заспешил домой, на Каменскую.

Конечно же, по закону подлости лифт не работал. И Михаил Яковлевич, перескакивая через ступеньку, устремился на седьмой этаж.

Звонить в дверь не стал, а осторожно открыл ее своим ключом. В двух комнатах свет был потушен, а в третьей, оборудованной под столовую, было светло. Здесь, у порога, степенно и важно сидел огромный черный как сажа, дог. Почуяв хозяина, он молча подошел к нему и с удовольствием потерся о его ногу. Михаил Яковлевич почесал ему за ухом, быстро скинул плащ, снял фуражку, сменил ботинки на комнатные тапочки и с букетом роз заглянул в столовую.