Искатель. 2014. Выпуск №3

Полагаю, к сегодняшней нашей встрече вы уже вполне осознали свое новое состояние и, учитывая его возможности, наверняка догадались, что я еще в прошлый раз поняла, что с вами происходит.

Я молчал, вглядываясь в ее лицо — не провоцирует ли?

— Да бросьте, Кораблев, расслабьтесь! Если бы я хотела о вашем… м-м-м… вашем метаморфозе, — она зачем-то продолжала старательно избегать слова «синтез», — поставить в известность службу безопасности, я бы уже это сделала. — Тут она наконец-то улыбнулась.

— Отчего ж не поставили? — спросил я. Голос прозвучал как-то по-новому, немного хрипло, но жестко и уверенно. Это был голос моей новой личности, который я еще ни разу не выпускал наружу, изо дня в день прикидываясь своими бывшими субами.

— Я хочу вам кое-что показать, Кораблев.

Она тронула инфоком, выводя его из режима ожидания, и быстро набрала на клавиатуре несколько последовательностей каких-то символов, вероятно, то были пароли, с изнанки виртэка плохо видно, но похоже, она входила в какую-то базу. Потом появилось чье-то фото и вроде текст.

— Экран! Развернуть на сто восемьдесят градусов! — скомандовала Марина, и я увидел смотрящее прямо на меня лицо.

Черты его были мне хорошо знакомы, а вот взгляд показался чужим — холодным и безжалостным. «Кораблев Федор» — гласила надпись под снимком. А рядом шла краткая автобиография, в которой указывались мой год рождения, биологические предки, интернат, где я воспитывался до расщепления, а также полный список моих субов.

Их было ДЕСЯТЬ.

Первая строка в списке была выделена красным:

«Федор Кораблев — УДАЛЁН».

Что?! Удален?! Это как? Никогда раньше я о таком не слышал. Субов усыпляют, а не удаляют!

Так вот почему нет никаких отметок в документах и на скуловом маркере только девять позиций! Мою десятую, может быть, самую деятельную личность просто убили! Стерли, как будто ее и на свете не было, даже документы и скумар заменили!

— Разве такое возможно? — Я с трудом заставил себя оторваться от виртэка и посмотрел на Марину. — Удаление! Даже на самое краткое усыпление требуется решение суда, а тут… — Мой взгляд растерянно блуждал по экрану в надежде отыскать хоть какую-то запись по делу, что было проведено следствие и т. п. — …Ничего! Но… также… нельзя… — я потерялся в словах, не знал, что сказать.

— Можно, как видишь. Не против перейти на «ты»?

— Что? A-а… да… давай перейдем. — У меня появилось ощущение вязкости, как бывает во сне, когда пытаешься что-то сделать, но получается очень тяжело и медленно. Я словно погружался куда-то в глубь себя, проваливался, хотел что-то вспомнить, но не мог. Реальность начала уплывать.

Резкий запах шибанул в нос, мгновенно приведя меня в чувство.

— Эй-эй! Не раскисай! У нас не так много времени, — сказала Марина, выкидывая в урну пропитанный нашатырем тампон. — Я понимаю, тебе нелегко, но соберись! Нам надо многое обсудить И Выработать план действий.

— План действий?

— Федора можно восстановить. — Заметив в моих глазах недоверие, она быстро заговорила, не давая мне и рта раскрыть: — Просто послушай! Я — профи, и знаю, что говорю. Удаление — Новая технология, и суть ее в том, что субличность не стирается в Никуда, как ты думаешь, а переводится на специальный мемкристалл. Я изучала эти разработки, поверь! И знаю, как их используют, хотя эти данные, — она ткнула в экран, — не афишируют, и в открытом доступе их не найдешь.

— Как же тогда ты это обнаружила?

— Я как психолог должна иметь полную информацию о пациенте, поэтому могу обратиться к этой базе. Хотя, конечно, не имею права показывать эти данные тебе. Я сейчас нарушаю закон. Но куда денешься, мы все вынуждены это делать.

— Мы?.. — Я обалдело таращился на психолога. Только сейчас до меня наконец дошло то, что я должен был понять сразу, как вошел в этот кабинет. — Ты хочешь сказать, что…

— Да, — она рассмеялась. — А иначе зачем бы я стала тебе помогать?

Святые кластеры! Мне явно удалили самую умную часть моей личности.

— И давно? — спросил я, не в силах сдержать улыбку, которая растянулась от уха до уха.

— Что «давно»? — Марина хохотнула. — Синтез или синтезаты?

— И то и другое. Хотя наверняка к синтезатам ты примкнула раньше, чем синтезнулась.

— Лучше говорить: соединилась. Недели три назад. А в группе я с самого начала. Правда, активисткой раньше не была, потому и избежала ареста.

— А теперь стала?

— А что делать, если стольких позабирали. — Марина резко погрустнела. — У меня друг был… активистом.

— Был? Он что… умер?

— Нет, физически нет, но…

— Отпрошили?

Она как-то непонятно качнула головой и сказала:

— Слушай, давай не будем сейчас это обсуждать, лучше поговорим о деле, а то время твоего визита кончается.

— Ладно, Марина, или… как мне теперь тебя называть?

— Да так же, как и я тебя, Кораблев. — Она пожала плечами. — По фамилии. Я — Орлова.

— Орлова… как-то грубовато выходит.

— Ничего, привыкнешь. А теперь о тебе. Федора можно загрузить снова, аппаратура есть здесь, в Цеве, — а где ж ей еще быть-то, верно? — Она усмехнулась.

— Верно! — неожиданно вырвалось у меня. — В левом крыле второго лабораторного корпуса!