Искатель. 2014. Выпуск №4

— В конце пятидесятых в Тамбовской области широко проявили себя так называемые молчальники. Молчит, и все. Вот так. Эти сектанты повыходили из колхозов, отказывались голосовать, стали жить своим подсобным хозяйством и ждать второго пришествия Христа. Вот, ты приходишь к нему, а он с тобой не разговаривает, словно воды в рот набрал. И отгораживается от тебя — крестным знамением, крестным знамением, крестным знамением…

В аудитории раздался смех.

— Совсем не смешно. Побьют такого молчальника, он в милицию не заявляет. Скажет, Бог наказал. Самого, если в милицию заберут, он и тут молчит. Спросят фамилию — только крестится.

Студенты снова рассмеялись.

Комлев приоткрыл дверь, стараясь привлечь к себе внимание лектора. Как только аудитория заметила милиционера, она зашлась таким хохотом, что зазвенели стекла в окнах.

— А вот и пришествие Христа, — крикнул кто-то. Увидев Комлева, лектор выразительно повел глазами в его сторону и скороговоркой бросил аудитории:

— Скоро звонок. Займитесь своими делами. А то ко мне тут пришли.

Зал зааплодировал и погрузился в настоящую ржачку. Вороненков быстро сбежал с кафедры и направился к двери.

— Вы ко мне по поводу машины? — спросил он милиционера. Нижняя скептическая губа его пошла вперед.

— Да, обнаружили одну. Надо посмотреть, ваша ли? Располагаете временем?

— Конечно, — засуетился Владлен Иванович.

— Ну что же там? — нетерпеливо прошипел эксперт, посверкивая глазами.

— У уважаемого профессора лекция шла. Он про молчальников рассказывал, — проговорил Комлев.

— Про кого, кого? — переспросил водитель, нажимая на стартер.

Машина тронулась.

— Про молчальников. Вот, кстати, если б машину угнали у них, то они заявлять в милицию не стали бы. И мы бы с тобой не колупались по городским окраинам. Так? — следователь повернулся к Вороненкову.

— Да вы что?! Верните немедленно мне мою «Волгу»!

В машине воцарилась тягостная тишина.

Водитель нажал клавишу магнитофона, лежащего между сиденьями. Раздался хрипловатый голое Галича:

А молчальники вышли в начальники,
потому, что молчание — золото.
Промолчи — попадешь в первачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!..

Песня закончилась. Водитель щелкнул магнитофоном.

— Не талантливая песня, — поморщился Вороненков. — Поразвелось у нас этих. Бардов. Менестрелей.

И совершенно ни к месту уже вдруг добавил:

— Где мансарда, там чердак. Где два барда, там бардак.

— Не в бровь, а в глаз, гражданин профессор! — сказал водитель.

— Доктор наук. Член парткома, — с гордостью доуточнил Вороненков.

Афанасий нащупал в кармане карточку со стенда и подумал:

«Ну и компания у вас, Людмила Ивановна… С перевернутыми мозгами!..»

Минуя приподнятый шлагбаум, въехали на кладбище. По сторонам замелькали памятники в белых снежных шапках, черныши-кресты, пятиконечные звезды, угольчатые мраморные глыбки.

«Вот здесь лежит и отец, — защемило в груди Комлева. — Уже четыре года, как его нет, а все не могу найти времени проведать его. То — комсомол, то — милиция. Засосали неотложные дела». Чуть было не скомандовал водителю: «Притормози».

Проехали в самый конец кладбища и остановились у зарывшейся капотом в снег салатной «Волги». Здесь было холоднее, чем в городе.

— Она! — выкрикнул Вороненков, судорожно дергая дверную ручку.

— Не спешите! Там же следы! — предупредил Комлев.

— Понимаю. Понимаю, — Владлен Иванович осторожненько опустил на снег свои худенькие ножовки.

— Подвинься, генацвали, — сказал эксперт, отодвигая его со своего пути. — Стой здесь пока. Следов нам не путай, — посмотрел в сторону украденной машины, на заднем стекле которой выделялась прочерченная пальцем надпись «НЛО». — Поздравляю! С пришельцами дело имеем. Для науки, наверно, интересно.

— Особенно для атеизма, — поддел Афанасий, доставая из портфеля бланк протокола.

— Вы на пришельцев это дело не спихивайте. Я в них не верю, — сказал Вороненков, потряхивая мокрым ботинком.

— Кацо, так она без колес! Ты как ездил на ней? — спросил криминалист, присев.

— Как без колес! — ойкнув, шумнул Вороненков, и, несмотря на запрет, кинулся к «Волге».

— Изрядно подраздели, — констатировал следователь.

— На чурках стоит, — сказал эксперт.

От машины доносились писклявые выкрики Вороненкова;

— Колесо! Стекло! Аккумулятор!..

— Что вы делаете? — закричал Комлев. — Ведь отпечатки пальцев!

— Магнитофон! Запаска!.. — продолжало лететь от «Волги».

— Тебе что, этот начальник-немолчальник большой друг? Да? — тихо спросил Сова, обернувшись к следователю. — Пускай человек переживает. Пускай с имуществом прощается. Не мешай.

— Так ведь надо же следы снимать. Вон решетка протектора. Вон там, там, там кто-то… — Комлев показал на примятый снег.

Эксперт удрученно посмотрел на свои ноги и сказал:

— Слушай, дарагой! У тебя галенища хромовые, а у меня палуботинки хреновые. Я туда не полезу. Сам обойдешь, нарисуешь. Я подпишу. У меня в отделе тьма дел. На части разрываюсь. Ну, согласен? Шашлык за мной!