Искатель. 2014. Выпуск №7

— Я не о том. Не спрашивали его, где он в позапрошлый понедельник скотину привязывал? Бычок и телочки его всегда возле реки пасутся. Привязывает он их часов в семь утра, в обед ходит поить, забирает примерно в девять. Я имею в виду в девять вечера. Мог что-нибудь увидеть нечаянно, если скотина паслась недалеко от старого пляжа.

— Мог. Мне почему-то такое в голову не пришло, хотя чью-то скотину на лужке возле пляжа я видел. Только в тот вечер, когда Квасову убили, Дронов за телятами уже около десяти часов пошел. Засиделся с Вовкой Мошкиным. Лариска их еле выпроводила тогда. А за подсказку спасибо. — Посохин поднялся на ноги. — Валентина Васильевна, с девчонками, пожалуйста, не забудьте поговорить. Хорошо? Аккуратно, как вы умеете.

— Поговорю, конечно.

— Пойду, быстренько искупаюсь, а потом мотнусь на кладбище.

— Думаете, убийца явится на похороны? — не без иронии спросила Рыбакова.

— Такое не только в кино случается. Был в моей практике подобный случай.

Глава 19

Похороны Квасовой проходили без оркестра, но с отпеванием. Людей у могилы стояло немного, и Карманова майор приметил сразу. Тот выделялся из кучки родственников и приятелей погибшей огромным брюхом и красивым черным костюмом. Ворот его белой рубашки был расстегнут, а из нагрудного кармана пиджака торчал краешек платка цвета красного вина. Аркадий Борисович походил на метрдотеля второсортного ресторана, случайно забредшего на кладбище.

Майор пристроился за спиной у москвича и не отходил от него до конца погребения.

Карманов вел себя на панихиде не как удрученный горем друг или любовник. Он то и дело отпускал сальные шуточки на ухо стоявшей рядом с ним стройной даме в черной юбке, черной кружевной блузке и огромных солнцезащитных очках. Ее траурный наряд дополняли черная кружевная косынка, черный лаковый клатч и черные лаковые лодочки на огромных шпильках. На руке у нее красовался узенький платиновый браслет с каким-то орнаментом.

Посохин ожидал, что женщина, в конце концов, одернет толстяка, но та никак не проявляла своего неудовольствия и даже два раза улыбнулась в ответ на скабрезные замечания Аркадия Борисовича.

«Кажется, флирт у гроба, благодаря кинематографу, уже не считается дурным тоном», — наблюдая за беззаботной парочкой, заметил про себя Посохин.

Собеседницу Карманова майор прежде никогда не встречал. Он был уверен. Судя по одежде, женщина была не из местных.

Когда народ потянулся к выходу с кладбища, Посохин взял москвича за локоть.

— Аркадий Борисович!

Карманов, уже готовясь подцепить под руку даму в черной кружевной блузке, оглянулся и с удивлением уставился на Посохина.

— Вы кто?

— Полиция. Но не Майами. Майор Посохин. Хотелось бы с вами побеседовать.

— О чем?

— О вашей подруге.

— Какой еще подруге?

— О покойной подруге.

— О Раисе, что ли?

Карманов со старческим отчаянием посмотрел вслед стройной даме в черной кружевной блузке, удалявшейся от них по главной аллее кладбища.

— У вас есть и другие покойные подруги? — с наигранным удивлением спросил его майор.

— Хватит Ваньку валять! Что вам надо? — не на шутку рассердился Карманов, с трудом отрывая взгляд от обтянутого черной юбкой крутого зада. У Аркадия Борисовича даже щеки покраснели. Он стал похож на синьора Помидора из советского мультика про Чипполино.

«Стоп! А тот мультфильм не черно-белый? — вдруг мелькнуло в голове у Посохина. — Надо будет проверить».

— Извините! — Майор виновато улыбнулся. — Тема у нас действительно серьезная и шутки в сторону. Когда вы видели госпожу Квасову в последний раз? Вопрос тривиальный, но без него никак нельзя. Давайте с вами присядем вон на ту удобную скамеечку.

Посохин потянул Карманова к деревянной лавочке возле ближайшей из могил.

— Присядьте, пожалуйста. Будьте любезны.

Карманов вырвал свою руку из крепче и крепче сжимавших ее пальцев майора.

— Что вы меня тащите?! Я отлично все слышал.

Он подошел к лавочке, поддернул на коленях брюки и сел, закинув ногу на ногу.

— Допрашивайте! О чем вы там хотели говорить?

Посохин садиться не стал.

— Меня интересует, когда вы видели в последний раз Квасову Раису Николаевну? — спросил он, нависая над Кармановым.

— В последний раз? — переспросил тот, отворачиваясь от полицейского. — В понедельник. В позапрошлый понедельник.

Карманов исподлобья глянул на майора. Он не был испуган. Высокомерный москвич был раздражен.

«Интересно, сорвется он на крик или не сорвется?» — мысленно задал себе вопрос Посохин.

— Где вы ее видели, Аркадий Борисович?

— На старом пляже.

— Когда? Часы, минуты.

— Точного времени не назову. Примерно в девять вечера. Было еще светло.

— Что вы там делали?

Карманов хмыкнул и покрутил головой.

— Отдыхали. Пили, закусывали. Говорили о прелестях жизни.

«Не сорвется, — решил про себя Посохин. — Хорошо подготовился или абсолютно ни при чем?».

— Кто еще там присутствовал?

— Мой Пятница. Табанин Васисуалий, — сострил Карманов, поправляя воротник рубашки. Майор не был записным книгочеем, но в каком произведении фигурирует персонаж с издевательским именем Васисуалий, он знал.

— И все? — спросил он сухо, выводя разговор из игривого русла.