Искатель. 2014. Выпуск №7

— Позвольте задать вам несколько вопросов.

Жарких поймал себя на том, что он копирует интонации Посохина и улыбнулся.

— Садитесь, пожалуйста! — старший лейтенант указал Лавлинской на диванчик для посетителей. — И вы, господин Самохин. Только не рядом, а на другой край. Светлана, в понедельник тридцатого мая вы катались на лодке со своим здесь присутствующим знакомым?

Девушка посмотрела на Самохина. Тот даже не повернул голову в ее сторону.

— Я не помню, — сказала она нерешительно.

— Не смотрите на Самохина. Вспоминайте.

— Наверное, каталась.

— Время не назовете?

— Не помню я.

— С вами еще подруга была. Галина, если осведомители мои ничего не перепутали.

— А, в позапрошлый понедельник! — сцепив украшенные золотыми кольцами пальцы, заулыбалась девушка. — Да, мы катались в тот день на лодке с Галкой. Саша нас пригласил.

— Возле старого пляжа Самохин останавливался?

— Останавливался. На обратном пути. Мы до острова прокатились и сразу назад.

— Во сколько вы там останавливались?

— Часов в девять.

— Вечера?

— Да. Слегка темнеть начало уже. Может, начало десятого было.

— Половину уже было, — вмешался в разговор Самохин.

— Александр, не надо рот открывать, когда вас не просят. — Жарких смерил Самохина суровым взглядом. Что греха таить, ему было приятно слегка унизить завхоза в глазах его симпатичной подруги. — Светлана, вспомните, вы кого-нибудь видели на пляже в тот вечер?

– Да. Там тетка сисястая была и еще один придурок поддатый. Мы его потом с собой забрали.

— Придурка опишите.

— Длинный носатый. В черной рубашке. Наверное, бывший уголовник.

— Почему вы так решили?

— Он разговаривал так, как будто с приветом, и у него наколка на всю грудь была.

— Какая?

— Церковь.

— Господин Самохин его как-нибудь называл?

— Да, сейчас вспомню… Стас! Противный дядька.

— А женщина? Она тоже с вами поехала?

— Нет! Она на пляже осталась.

— Живая?

— Конечно, живая! Какая еще?

Глава 48

Чтобы уменьшить шум, Посохин поставил на минимальные обороты вентилятор (он принес его в свой рабочий кабинет из дома, едва наступило лето) и, переключив телефонный аппарат на громкую связь, набрал номер мобильника Татьяны Горобцовой.

— Татьяна? Здравствуйте! Моя фамилия Посохин. Вам Наталья Барсукова должна была насчет меня звонить.

— Да, она звонила. Здравствуйте! Что вы хотели узнать?

— Мне нужно с вами поговорить об одном происшествии, свидетелем которого вы были почти три недели назад. Мы не могли бы сейчас встретиться?

— Я не знаю… Вы на машине?

— Да.

— Подъезжайте тогда к хозяйственному магазину, что возле прокуратуры. Сможете?

— Это тот, который под вывеской «Метизы»?

— Да, да! Я сейчас там как раз. Хотела кое-что для дома взять. Буду ждать вас у входа.

— Договорились. Еду.

Татьяна Горобцов оказалась привлекательной крашеной блондинкой лет тридцати-тридцати трех. Посохину, с раннего подросткового возраста и до сих пор, именно тридцатилетние женщины казались наиболее соблазнительными. Конечно, если на них не было налета вульгарности. Но к горькому сожалению майора, как раз пошлость и стала одной из самых распространенных черт современной женщины.

Горобцова стояла возле припаркованной рядом с магазином хозтоваров новенькой «Нивой» и, поглядывая по сторонам, листала какой-то рекламный проспект.

— Ваш транспорт? — спросил Посохин, подходя к молодой женщине и указывая на внедорожник. — Когда брали?

— Мой! — с гордостью ответила та, кокетливо поправляя волосы. — Месяц уже катаюсь.

— Здравствуйте! — Посохин хотел протянуть женщине руку, но тотчас передумал. В данном случае деловой стиль был, пожалуй, не к месту. — Меня зовут Павел. А вы Татьяна?

— Татьяна. Здравствуйте.

Она бросила рекламный проспект в урну.

— Разговор поведем без формальностей, хорошо? — предложил Посохин.

— А почему нет? Формальности не всегда есть хорошо.

Татьяна осторожно, соблюдая приличия, несколько раз с головы до ног ощупала его взглядом. По тому, как она, вскинув голову, выпрямила спину, по игривому блеску ее глаз, Посохин понял, что ей он очень понравился. К собственному неудовольствию, он, не сразу обратил внимание на то, что на безымянном пальце Горобцовой отсутствовало обручальное кольцо.

«Хорошо, что я ей с рабочего телефона позвонил, — подумал майор. — Дамочка может оказаться приставучей».

— В мою машину сядем? — спросила Горобцова.

— Давайте лучше на свежем воздухе поболтаем. Вон там, в сквере, на скамеечке. Вы не против моего предложения?

— Нет, конечно! — улыбнулась Горобцова. Два плотных ряда ее некрупных, с жемчужно-матовым блеском, зубов напоминали молочной спелости зерна в кукурузном початке.

«Ее улыбающееся личико может украсить рекламный баннер зубной пасты и без фотошопа», — отметил про себя Посохин.

Он аккуратно взял молодую женщину под локоть:

— Отлично! В таком случае, попрошу вас пройти со мной.

— С удовольствием! — ответила Татьяна с умеренной долей игривости.

Они пересекли неширокую площадь и устроились на скамейке под огромной липой.