Искатель. 2014. Выпуск №9

Иван перевернул несколько. И правда: на каждом камне был высечен причудливый знак, причем только с одной стороны (вторая была просто иссечена неровными полосками. Причуда состояла в том, что перстень Ивана как раз не демонстрировал, а скрывал знак, и он всю жизнь думал, что эти асимметричные полоски — и есть лицевая сторона камня проецирующая какой-то национальный узор.

— И что это значит?

— Не имею никакого понятия. Но такие камушки должны быть у многих угрешей. Если не у всех.

Она достала из сумочки маленький замшевый мешочек и высыпала оттуда еще несколько камней в общую кучу.

— Это я добыла раньше. Выпросила у угрешей-москвичей.

— Эй! — вскрикнул Иван. — Ты ж все смешала. Теперь и мой камушек потерялся, и твои тоже.

— Не нервничай! — огрызнулась Делла.

— Ну, и где теперь мой камень? — чуть ли не плаксиво произнес Иван, двигая пальцами элементы на столе.

Делла взяла один из них и отщелкнула его в сторону.

— Узнаешь?

Иван посмотрел:

— Да, вроде мой…

— Вот и хорошо. Дело в том, что я знаю наизусть все эти камни. Потому что это все не просто так. На моем браслете, например, — вполне определенная надпись.

Она принялась выщелкивать из кучи некоторые камушки. Иван любовался ее пальцами, думая о том, что все же не всегда они будут спать в разных койках и не останутся просто друзьями «не разлей вода».

Тем временем Делла разложила горсть камушков линией; в которой Иван автоматически насчитал тринадцать символов. Сказала:

— Вот в таком порядке они и болтались на кожаной полоске, когда вещицу мне подарила бабушка.

Знаки были странные, иные напоминали латиницу, иные — какую-то китайскую грамоту. Иван заметил только, что один и тот же знак повторялся дважды: на второй позиции и в конце «строки».

— Никогда не видел таких букв.

— Это не буквы, — сказала Делла. — Это иероглифы. Частично — идеограммы.

— В чем разница?

— Иероглиф может быть словом или слогом. Идеограмма — это понятие. Вот, видишь кружок с лучами? Что это, как думаешь?

— Солнце.

— Разумеется. Либо солнце, либо он сам, потому что Амамутя на языке угрешей и означает — Солнце. А вот этот похожий на дерево знак, что на твоем камне?

— Дерево, разумеется.

— А вот и нет. Это иероглиф, и он означает «жизнь». В нашем языке изначально были смешаны два способа записи. Это уникально, и я не знаю, почему так случилось. В том-то и загадка древней письменности народа угреш.

— Большой, однако, вопрос. Меня волнует чуть менее важная мелочь. Зачем это мать наказала мне носить всю жизнь эту «жизнь»?

— Неизвестно. Спросить не у кого. Возможно, твоя жизнь имеет какую-то особенную ценность для угрешей. Но то, что написано у меня, что дала мне бабуля, я расшифровала давно. С этого и началось мое изучение родного языка.

— И что же тебе наказала бабуля?

— Скорее, это был наказ, данный ей самой старшим предком. Кому он был адресован изначально — неведомо мне.

Делла перевела надпись, поочередно прикасаясь кончиком пальца к камушкам. Справа налево, как оказалось, следовало читать письмена угреш.

— Молодость свою отдай свету, и пусть солнце возьмет, чтобы вернуть обратно, молодость твою, — проговорила она.

Голос ее звучал глухо и слабо. Иван почувствовал, что девушка изрядно волнуется.

— Думаю, что ты все же подозреваешь, что эти слова обращены именно к тебе, — сказал он.

— Я просто боюсь этого. Вот почему и не хочется верить.

Иван немного поразмыслил над текстом, но не нашел ни малейшего намека на то, что он значит.

— Подумай, — сказал он. — В жизни твоей матери, или бабушки, или кого-либо из прямых родственников было что-то такое… Нечто, к чему можно привязать эти слова.

— Уже многажды думала. Ничего. Абсолютно ничего такого мне не ведомо.

— Значит?

— Значит, это обращено ко мне, — проговорила Делла упавшим голосом. — И эти события должны произойти в моей жизни.

8

Долго не могли заснуть, лежа в каюте на узких койках, разделенные обеденным столом. Барабан также не спал на новом месте, ворочаясь в камбузном углу и порой стуча лапами в переборку.

— Все у тебя иностранное, — проворчала Делла, — буржуйское. Холодильник китайский, кондиционер японский, двигатель…

— Ну, допустим, насчет кондиционера я соврал.

— Зачем?

— Думал, для солидности.

— Значит, кондиционер отечественный.

— Нет.

— Ты меня в тоску вгоняешь. Если он не русский и не зарубежный, то какой — инопланетный?

— Почти, — сказал Иван. — Кондиционер — моей собственной конструкции. Моя запатентованная идея.

— Так вот этим и надо гордиться, а не фирмами какими-то!

— У меня своя фирма. Ею и горжусь. Фирма — и есть идея.

Помолчали.

— Прости, если обидела, — сказала Делла в темноте.

— Да проехали давно, девушка, — немедленно ответил Иван.

Но, оказалось, говорила она вовсе о другом…

— Если бы я могла выйти замуж… — сказала Делла и умолкла, не закончив фразы.

Иван приподнялся на локте, смутно видя ее лицо за столешницей.

— Что же у тебя за тайна такая? Почему ты не можешь выйти замуж?

— Не могу, — сказала она твердо, и Иван понял, что дальнейшие вопросы бесполезны.