Искатель. 2014. Выпуск №4

«Волга», рыская фарами, развернулась в сторону города.

— Ну, денек выдался, — вздохнул секретарь. — Ты вот что. Поверни на дачу. Может, Викторию там застанем.

Машина проехала еще несколько десятков километров и в еловом бору подкатила к двухэтажной даче. Окна ее были ярко освещены, и оттуда доносились разухабистые эстрадные ритмы.

— Какие люди! Папка, ты чего это надумал ночью? — на высокие ступеньки выскочила Вика в отглаженных белых брючках и немыслимом по ширине пончо на плечах. — Знаешь, а Маратика все нет, — капризно надула губки.

— Его нет и не будет. Попрошу быть умницей и не закатывать истерик. Человека он убил. Марат твой. Будешь цепляться за него, все потеряем. Не только дачу эту. Ты с гостями-то не очень распространяйся. А мы с тобой должны одну формальность маленькую сделать. Для общего нашего спасения. Виктор Степаныч! — позвал прокурора. — Пройдемте на несколько минут в мою комнату.

— Папа! Мне так с ним хорошо.

— Хорошо!! — затрясся отец. — Посмотрим, каково тебе будет, когда Якобинца твоего за решетку упрячут. А тебе и передачки не на что носить будет. А обо мне подумала?

Виктория сжалась в маленький комочек.

— Что писать? — глухо спросила она у прокурора.

Было уже совсем темно, когда они подъехали к милицейскому зданию.

— Осушкин еще здесь? — спросил прокурор дежурного.

— Я провожу вас, — моментально вытянулся тот.

— Сами, сами, — поморщился секретарь.

Коленом толкнул дверь к начальнику.

— Такие вот дела. Мы сейчас оттуда. Из леса. Все сошлось. Мерзавца этого задержали. Поступай с ним по закону.

Осушкин с удивлением посмотрел на прокурора:

— Изолируем. Не сомневайтесь.

— Я на тебя накричал сегодня. Может, чего и лишнего. Ты только объясни мне, зачем в этот магазин сунулся?

Владимир Ильич несколько замялся с ответом.

— Да ты не темни, — продолжал Штапин. — Под своих роешь? Так и скажи.

— А, это вы про гастроном, где жена Можарова? Так дело не только в нем. У нее свои нарушения. И нам сигнализировали о них. А Можаров просто не имеет никакого морального права работать в органах. Он явное беззаконие творит за вашей спиной.

— За моей спиной? — переспросил секретарь. — Так вот что я тебе скажу. Ты меня за самодура считаешь, этакий Троекуров в районе сидит. А ведь я же сам решил, что уберу этого надоедливого Можарова. Не ожидал?

Осушкину нечего было сказать. Он так и застыл на месте с полуоткрытым ртом.

— А возле магазина не крутись пока. Я это тоже беру на себя… Но есть у меня один личный момент. Видишь, я родню свою не выгораживаю. Но ты сделай так, чтобы твои люди поменьше болтали об этом. Ни-ни.

Уже выходя, увидел, как милиционеры проталкивали по коридору упирающегося изо всех сил Марата. Посторонился, отвернув голову.

— Папанюшка! Куда они меня? Дай обниму!

Можаров никак не мог прийти в себя. Так скоротечно он был поставлен перед фактом, что его, сотрудника с многолетним стажем, без единого дисциплинарного взыскания в личном деле, сняли с должности. Точно гром с небес грянул. Это никак не стыковалось в его голове с теми довольно приятельскими отношениями, что связывали бывшего уже замполита и первого секретаря райкома. Ведь совсем недавно он был едва ли не самым почетным гостем на свадьбе Вики и Марата. Во многом сближала и Софина расторопность, подкрепленная деликатесами из сокровенных самых закутком магазина. А этот разговор с генералом? Разве Штапин не дал ему понять, что там, наверху, всегда готовы оградить Можарова от всяческих неприятностей. Но этого не произошло.

И земля разверзлась под ногами у майора. И все его честолюбивые замыслы в одно мгновение лопнули, как радужный мыльный пузырь.

Продолжая размышлять о превратностях своей судьбы, он тупо и тяжело смотрел на сейф, на шкаф с папками. Не знал, кому и когда сдавать дела. Да и с приказом о его снятии еще не ознакомили. Танцующей походкой вошел Шкандыба:

— Вы не переутомились, Николай Филиппович? Лица на вас нет.

— Издеваешься?

— Какое там, — начальник следственного отделения проверил, плотно ли закрыта дверь. — У меня тут одно щепетильное дельце.

Можаров хотел было сразу одернуть его, но последующие слова насторожили.

— Этот Марат, ну, зять первого, я его дело лично веду, смотрите, какую смачную телегу накатал на Штапина. Просит передать в обком партии. Я эту водородную бомбу туда не понесу. Может, сами ознакомите Соловья Кирилловича. Пусть он и решает.

Глаза Можарова высветились изнутри злорадным блеском.

— Почитайте, почитайте, — сказал Кучерявый и, штыкнув носом, ушел.

Можаров включил настольную лампу.

В заявлении Марата было немало компрометирующих Штапина откровений. Упоминалось, что он приобрел машину через подставное лицо, не все благополучно было и со строительством дачи, перечислялись свадебные подарки от районных руководителей, в числе которых был даже столовый гарнитур…

— Эге, Соловей Кирилыч! И под тобой веточка затрещала. Послушаем, каким голоском запоешь теперь.

Мысли Можарова стали складываться в ясный и четкий план. Он ведь еще не передал дела. Он еще замполит. И, как замполит, обязан действовать.