Искатель, 2018 №7

— Скажите, к нему кто-нибудь приходил?

— Господин Путилин, за гостями мы не следим, тем более почти год прошел, как последний раз господин Ильин у нас останавливался.

— Вы его помните?

— Конечно.

— Каков он на вид?

— Объясните, в чем, собственно, дело?

— Пока не могу, служебная тайна. Так как он выглядел?

— Насколько помню, ему лет около сорока, роста, — управляющий окинул Путилина внимательным взглядом, — с вас будет. Упитанный господин с таким круглым лицом, — он показал ладонями около своих щек. — Да и усы, я был удивлен, почему он их не подстригает, пышные, как рисуют казаков, и еще приметный шрам на левой, нет, на правой, нет, впрочем, не помню на какой брови. Когда я поинтересовался, он улыбнулся в ответ и сказал, как и вы: тайна.

— Какой нумер занимал Ильин? Один и тот же или разные?

— Один и тот же, на третьем этаже, — и он назвал цифру.

— Ваши горничные и коридорные те же, что и при Ильине?

— Увы, мне пришлось заменить на третьем этаже полгода тому всех из-за скандала, — он запнулся и потупился.

Скорее всего, их не найти, подумал Иван Дмитриевич.

— Все же у вас сохранились их фамилии?

— О да! Я не выбрасываю таких сведений, ведь всякое может всплыть даже через несколько лет.

Предусмотрительность управляющего была на руку начальнику сыска, но за эти полгода многое могло произойти, и бывшие служащие гостиницы могли сменить город, уехать из столицы, так что. вероятность найти их невелика.

Но главное, что Ильин, похожий по всем приметам на искомого, вроде бы найден.

Следующий адрес, написанный на свернутом вчетверо листе бумаги, находился в нескольких кварталах. Но с ним надо быть аккуратнее, ведь Фома свет-Тимофеевич может еще проживать там. А сыскному отделению надо, чтобы он не только не знал, но и не догадывался об интересе к его личности.

Двухэтажный дом в четыре окна, крашенный в синий цвет, находился на Загородном проспекте. Хозяином был некто Бернардаки, шестидесяти трех лет, ни в чем противоправном не замешанный.

Впрочем, что может произойти, если Фома Тимофеевич узнает об интересе к его персоне сыскного отделения? Станет осторожнее? Нет никаких сомнений. Попытается бежать? Зачем? Может подумать, что он нужен, как один из знакомых Левовского. Ильин же не догадывается, что он опознан приемщиком заказов в мастерской Долганова? Но этого факта мало для ареста, он может отговориться, что делал трость по просьбе Сергея Ивановича и лично передал в руки изготовленную вещь. Левовский появлялся в местах, опасных для посещения, поэтому и обзавелся таким предметом исключительно в целях безопасности. Более предъявить нечего, кроме подозрений, которые для суда не являются неопровержимыми уликами. Так-то.

По соседству с домом Бернардаки возвышался четырехэтажный, унылого серого цвета, с выцветшей краской и местами облупившейся штукатуркой, сквозь которую проглядывал красно-коричневый кирпич. Путилин направился к нему, точнее, к городовому.

— Здорово, служивый! — подошел Иван Дмитриевич к полицейскому.

— Здравия желаю, — тот окинул подошедшего с ног до головы внимательным взглядом, ожидая вопроса.

— Не подскажешь мне вот о том доме, — Путилин указал на деревянный дом Бернардаки.

— А кто вы такой будете? — пристальнее всмотрелся тот в сыскного начальника.

— Подозрительный ты, — Иван Дмитриевич представился.

— Иван Дмитрия, а я вас и не узнал, — искренне удивился городовой.

— Скажи все-таки о Бернардаки.

— Хозяин справный, за домом следит, живет один, кухарка приходящая, занимается еще и хозяйством. Второй этаж сдает постояльцам, там у него две комнаты, с полгода тому въехал один и занял обе.

— Кто такой?

— Постоялец как постоялец. Смирный, гостей не водит, с утра уходит по делам, возвращается не поздно, но иногда отъезжает на неделю.

— Как его зовут?

— Ильин Фома Тимофеевич.

— Он сейчас дома?

— С час как вышел, я как раз на пост заступил.

— Про этого самого Ильина еще кто-нибудь спрашивал?

— Что гостей не водит, я от Дмитрия слышал, а чтобы кто спрашивал, так вам надо у хозяина поинтересоваться.

— Как выглядит Ильин?

— Обычно, — пожал плечами.

— Будь любезен, ответить, как велит положение о городовых.

— Ваше высокородие, — полицейский вытянулся, показывая армейскую выправку, — роста высокого, два аршина пять или пять с половиною вершков, телосложения полного, плечи широкие, волосы прямые, на висках с сединою, глаза голубые, нос прямой, пышные усы, брови тонкие, дугообразные, правая рассечена полувершковым шрамом.

— Довольно, — перебил его Путилин. — Голубчик, — похлопал городового по плечу, — я не против шуток, когда они не касаются службы, но когда… — начальник сыска погрозил указательным пальцем.

— Иван Дмитрии, как я понял о визите… — он закрыл ладонью рот.

— Правильно понимаешь, — Иван Дмитриевич остановился в затруднении. Конечно, можно посетить хозяина дома. А вдруг он в приятельских отношениях с постояльцем и предупредит об интересе сыскной, да хотя бы простой полиции к личности Фомы Тимофеевича.