Искатель, 2019 №1

— Болит сволочь, — заметил Флинт, — словно кто жилы щипцами вытягивает. Но хрен с ней, пусть болит, я уж привык. Наверное, к непогоде. Ты понежнее, Клык, понежнее. Твоими бы руками сваи заколачивать.

— Я и так аккуратненько, босс, — усмехнулся Клык. — После массажи ка разотру камфарным спиртиком, и успокоится твоя ноженька. А хорошо, босс, мы сделали этих фраеров из кодлы Харакири. Не будут носы задирать, умники. — Клык знал, на какой сыграть струне, чтобы Флинт забыл о боли в ноге.

— Да, классно мы их бортанули, — осклабился Флинт, выказывая золотые коронки на зубах и садясь на кровати. — Не ожидали нашего появления хренорики (такой любил называть людей Харакири). Ты знаешь, Клык, я постоянно об этом говорю, что таких делах важно иметь хорошую разведку. У нас она работает не хуже, чем в ГРУ, а в кодле Харакири пренебрегают ею. Вот и получили по носу. У нас трое убитых, а у него девять трупов. Впредь наука зазнайке.

Флинт распахнул пушистый японский халат и почесал впалую грудь, изрисованную татуировками. Создавалось впечатление, что на его теле не осталось даже крохотного островка чистого тела, на котором могла бы испражниться муха, не задев татуировки. Выше других, справа, была наколка в виде могильного креста с парящими над ним ангелочками — это означало, что владелец ее — «вор в законе».

Клык знал, что босс любит перед сном поиграть на гитаре и «остограммиться», то есть выпить для успокоения сто граммов водки и закусить бутербродом с черной икрой. За последний год он ни разу не изменил этой привычке, остался верен ей и на этот раз.

— Дай-ка, кореш, инструмент, — приказал Флинт. — Душа просит песни. А камфарный спирт убери на хрен, нога уже не беспокоит. И принеси водочки с бутербродиком.

Клык с готовностью подал боссу гитару и отправился на кухню. Тут кстати заметить, что Флинт обладал вполне приличным музыкальным слухом и весьма поднаторел в игре на гитаре. Особенно он любил душещипательные блатные песни на уголовную тематику и романсы. Дружки любили его слушать. Но Флинт не любил петь начатую песню от начала до конца: пел отрывки из разных. Во время песни душа у него беспокойно металась от воспоминаний о тяжелой и бесцельно прожитой жизни. Нередко скупые слезинки капали на лак гитары. И упаси Бог кому-нибудь усмехнуться над ним в этот момент. Кто усмехался его сентиментальности — тот становился покойником: Флинт перерезал ему глотку бритвой.

Выпив залпом принесенную Клыком стопку водки и закусив бутербродом, Флинт задумчиво тронул струны.

— Блатная жизнь фонтаном бьет у вас, а лагеря и исправдомы не для вас, — проговорил он и мягким баритоном запел:

Прибыла в Одессу банда из Амура.
В банде были урки, шулера.
Банда занималась темными делами
И за ней следила Губчека…

Сделав проигрыш, он запел другую:

Снег щипал мне лицо,
Ветер вальсы мне пел.
Мы с судьбою играли в орлянку
Ноги раз рисовал, по пути кассу взял,
Только Клавочки не было дома.
И у двери меня старшина повязал
По наколке ее управдома…

Придавив струны гитары, Флинт откашлялся и подсевшим вдруг голосом в тоскливой тональности завел самую любимую, которой выворачивал свою грешную душу наизнанку:

Цыганка с картами, дорога дальняя,
Дорога дальняя, казенный дом,
Быть может, старая тюрьма центральная
Меня, парнишечку, по новой ждет.

Таганка, все ночи полные огня,

Таганка, зачем сгубила ты меня?
Таганка, я твой бессменный арестант,
Погибли юность и талант в твоих стенах…

Клык, сидя в кресле и слушая босса, покачивал в наигранном наслаждении головой, приготовившись вытереть рукавом глаза, будто смахивая набежавшую слезу, которую, однако, из него и прессом было не выдавить. Он очень хорошо понимал Флинта и всеми силами старался сохранить его расположение к себе. Особенно после того случая, когда при ограблении коммерческого магазина «Европейская одежда» замочил мента и обронил при бегстве с места преступления пистолет «ТТ» с отпечатками своих пальчиков.

Неожиданно в дверь комнаты постучали. Момент был самый неподходящий. Флинт только что приготовился уронить слезу на гитару. Слеза не упала, и босс сердито придавил гитарные струны.

— Кого хрен несет?

Клык, повинуясь недовольному взгляду босса, быстро подошел к двери и открыл ее. В дверной проем заглянул Окорок, толстомордый рыжий парень со смятым носом, бывший кандидат в мастера спорта по греко-римской борьбе в среднем весе.

— Босс, тут Белый Абдулла приканал, — с ухмылкой объявил он, — хочет только с тобой говорить.