Искатель, 2019 №3

Чайкин глубоко вдохнул, задержал дыхание, потом резко выпустил воздух и посмотрел на двух таджиков, прижимающих к груди потрепанные метлы.

— Они говорят, что тетя Катя поехала за этой…

— Балшой дарагой женщин, — подсказал Сархат.

— Большой дорогой… — снова закричал в трубку Чайкин. — Тьфу! В общем, тетя Катя выследила ту брюнетку, которая была на записи с камер наблюдения, и поехала за ней.

— Кто они?

— Что?

— Я спрашиваю, кто они? Ты сказал «они говорят».

— А, ну эти двое, Сархат и Анзур, дворники.

— Ха! — усмехнулся Завадский. — Ну еще бы! Верные помощники твоей неуемной тети. И что теперь?

— И теперь она не отвечает на звонки.

— Час от часу не легче! — проворчал Завадский. — Куда эта брюнетка поехала, конечно, неизвестно?

— Нет! Я пытался выяснить у администратора, никто ничего не знает.

— Как это они не знают? В жизни не поверю!

— Молчат, как партизаны. — Чайкин вздохнул. — Ни имени, говорят, не знают, ни адреса — ничего!

— Припугнул?

— А как же! Бесполезно.

— Выясни пока, может, кто-нибудь запомнил номер такси. Я сейчас приеду.

— Хорошо. — Чайкин отключил телефон и обреченно посмотрел на таджиков. — Значит, номера машины вы не запомнили?

Таджики синхронно покачали головами.

Завадский приехал очень быстро, на своей машине, и сразу устроил Чайкину выволочку за то, что он никак не успокоит свою чрезмерно инициативную родственницу и в очередной раз позволил ей совершить глупость.

— А вы? — Завадский грозно посмотрел на съежившихся таджиков. — Совсем памяти нет? Даже цифры не запомнили?

Таджики виновато уставились себе под ноги.

— Ну, хотя бы какая машина? Может… на ней реклама была? Я не знаю…

— Вот такой машин была, — запинаясь от волнения, произнес Анзур и протянул Завадскому свой телефон, на экране которого Екатерина Андреевна с разбегу запрыгивала в такси.

— Твою… дивизию! — взревел Завадский. — Так что ж ты сразу…

Он выхватил телефон у перепуганного таджика и стал нетерпеливо крутить его.

— Чайкин!

— Да, я здесь! — отозвался Чайкин, из-за спины внимательно наблюдающий за манипуляциями начальника.

— Чего ты весь день орешь! — Завадский потер ухо. — Оглушить меня надумал? На-ка, увеличь это, там же номер должно быть видно.

Вскоре они уже мчались по адресу, который легко удалось выяснить через таксомоторную компанию. Чайкин взмок от волнения. Завадский, стиснув зубы, вцепился в руль и время от времени шептал проклятия в адрес сами знаете кого.

Охрану в доме, которая на самом деле была, только следила за происходящим в подъезде через камеры видеонаблюдения, Завадский нейтрализовал быстро, пригрозив уголовным делом за похищение человека. Собственно говоря, охранники, их было двое — крепкие ребята в черных костюмах, с именными бейджиками на груди, — даже не сопротивлялись. Они сразу рассказали, как заметили подозрительную женщину, проникшую в подъезд, и сообщили о ней телохранителям госпожи Горбачевой — той самой брюнетки, за которой следила Екатерина Андреевна. А дальше телохранители уже сами с ней разбирались.

— Где она? — петухом вскричал перевозбужденный Чайкин.

— Там, наверное. У Горбачевой в квартире.

Завадский хотел было что-то сказать, но вместо этого как-то нерешительно погрозил охранникам пальцем и вышел из дежурки. Чайкин прорычал что-то нечленораздельное и выскочил следом.

Дверь им открыла пожилая женщина в белом фартуке и чепчике — типичная горничная из девятнадцатого века.

— Я вас слушаю, — произнесла она низким грудным голосом. В это время из глубины квартиры донесся неприлично громкий смех.

— Тетя Катя! — крикнул Чайкин и бросился в квартиру, едва не сбив с ног оторопевшую горничную.

— Я войду? — спросил Завадский, показывая свое удостоверение.

Горничная близоруко сощурилась, вглядываясь в документ, затем кивнула и впустила его внутрь.

Ворвавшись в просторную гостиную, обставленную роскошной мебелью, отдаленно напоминавшую французский ампир, Чайкин на мгновение замер. Возле камина, лицом к двери, в роскошном кресле с широкими подлокотниками, с резиновой грелкой на голове и чашкой кофе в руке сидела Екатерина Андреевна Романова. Увидев внучатого племянника, она улыбнулась и, кивнув кому-то, скрывающемуся за высокой спинкой такого же кресла напротив, сказала:

— Андрей Евгеньевич Чайкин, лейтенант полиции. Мой племянник. Внучатый.

— Очень рада! — послышался волнующий бархатный голос, от звука которого внутри у Чайкина все затрепетало, и через мгновение с кресла встала та самая брюнетка.

Чайкин нервно сглотнул и так выпучил глаза, что показалось, они вот-вот выскочат из орбит, как у волка, пялящегося на красную шапочку, в одном американском мультике.

— Андрей! — Екатерина Андреевна укоризненно покачала головой. — Позволь представить тебе Ларису Ивановну Горбачеву.

Чайкин попытался ответить, но лишь просипел что-то внезапно пересохшим горлом.

— Это не вас случайно так настойчиво хотел Мимино? — донесся у него из-за спины голос Завадского. — Что ж, я его понимаю.

— Фу! Вечно вы все опошлите, Завадский! — возмутилась Екатерина Андреевна.

— Ну что вы! — улыбнувшись, сказала Лариса Ивановна. — Это даже мило. Проходите, господин капитан.