Искатель, 2019 №6

Крушинский изъявил согласие, но одновременно почувствовал в душе какой-то трепет, не тот трепет, который ощущают при опасности, а какое-то особенное ощущение — почти радости. Ему казалось, что виденное имеет близкую связь с той женщиной, которую он впервые заметил у окна.

На следующий день после бессонной ночи и целого дня, проведенного в тревоге, Крушинский, следователь и несколько агентов остановились у ворот пустого дома, все ключи и запоры от которого были у них в руках. Ночь опять выдалась лунная. Звучно скрипнула в тишине безлюдного переулка калитка на ржавых петлях, и все вошли во двор.

Налево был небольшой подъезд старинного устройства. Он выходил на круглый двор, посреди которого, вероятно, когда-то был газон, потому что под снегом виднелись какие-то клумбоподобные выпуклости, а в центре рос громадный куст, неподвижно протянувший теперь свои кривые, занесенные с одной стороны снегом ветки.

Один из агентов отпер дверь и вынул потайной фонарь. Узкий сноп лучей его ушел в какое-то громадное пустое пространство, задев слева первые ступени мраморной лестницы.

Другой агент зажег второй фонарь, уже с боковыми стеклами, и Крушинский увидел величественную картину широкой мраморной лестницы, после нескольких ступеней разделяющейся на два боковых подъема, таких же широких и отлогих. Высота вестибюля была страшная. Потолок его был сделан куполом. Прямо против них висели часы и, к удивлению вошедших, еще шли.

На высоте второго этажа дом опоясывала узенькая веранда, по которой можно было подойти к любому из окон. Шум шагов идущих по лестнице, как ни старались посетители ступать осторожнее и тише, гулко отдавался в пустынном безмолвии и повторялся где-то двукратным и троекратным эхом.

Поднявшись во второй этаж, где, собственно, и начиналось жилое барское помещение, пришедшие вступили в громадную залу, потолок которой почему-то был устроен тоже в форме купола,^;в трех местах поддерживаемого лепными атлетами гигантского размера.

— Вот тут произошло одно преступление, — тихо сказал следователь, но голос его так звучно отдался в двух местах странной залы, что все невольно вздрогнули.

Однако следователь продолжал, обращаясь к Крушинскому:

— Тут мы нашли женщину без головы, а там, налево, через три комнаты, — труп старика в постели. Вот видите — кровавое пятно на паркете!.. Это было тут…

Крушинский отвернулся: следы крови издавали зловоние. Он огляделся и увидел, что старинная дорогая мебель, стоявшая вдоль стен, беспорядочно сдвинута с места, а некоторые стулья и одно кресло даже опрокинуты.

Он обратил на это внимание следователя. Тот ответил, что это уже занесено в протокол осмотра обстановки преступления.

— Но что удивительнее всего — даже картины сдвинуты с места. Тут кто-то хозяйничал, и даже, кажется, после последнего осмотра. Это еще удивительнее, потому что все выходы и входы были крепко заперты и полиции вменено в обязанность следить за этим домом. Да, это странно, — повторил следователь и задумчиво потер лоб.

Крушинский оглядывал залу. С каждым поворотом фонаря в руке агента перед ним открывались новые детали этого странного жилища. Он увидел на куполе лепного амура, держащего обеими руками цепь тяжелой бронзовой люстры.

Напряжение на лице мифологического мальчугана было так реально, что вызывало невольную улыбку и наводило на мысль о значительной художественной ценности этого орнамента. Но более всего привлекла внимание молодого графа брошенная на крышке старинных клавикордов мандолина.

«Кто играл на ней? — подумал он. — Конечно, не старый же ростовщик. Неужели она, эта таинственная девушка?»

Он сообщил о своих наблюдениях следователю, тот ответил, что принял уже это к сведению. Потом все направились в двери налево и очутились в громадной гостиной, дорогая, крытая желтым шелком мебель которой была так ветха, что, казалось, от одного прикосновения могла рассыпаться.

Пол устилал толстый ковер, из которого при каждом шаге поднимались целые клубы пыли, издававшей какой-то особенный запах. За этой гостиной следовала комната, в которой на мозаичном полу валялся один соломенный трехногий стул и больше не было ни одного предмета, кроме какой-то косынки, сунутой в угол.

Это был обрывок дорогой старинной шали, одной из тех, какие, несмотря на громадные размеры, могут быть продернуты в обручальное кольцо. Следующей комнатой была спальня старика, а рядом с нею маленькая светелка с одинокой кроватью и несколькими деталями женского туалета, висевшими по стенам.

— Кстати о мандолине! — сказал следователь. — Поглядите!

И, выдвинув ящик простого деревянного стола, какие ставят в кухнях, он вынул из него свернутый в кольцо пучок струн.

— Артистка, очевидно, помещалась в этой комнате, и теперь ясно, что она не могла быть простой служанкой у старика, в особенности после того, как вы подтвердили сходство ее с лицом покойного…

— Да, да… — сказал дрогнувшим голосом Крушинский, пристально вглядываясь во все предметы, находящиеся в комнате, — да… та была не та!..