Искатель

Больших надежд на то, что полицейский участок окажется открыт в воскресенье, Кел не питает, но гарда О’Малли за своим столом, читает газету и ест здоровенный кусок шоколадного торта, зажав его в руке.

– Ох батюшки, офицер Хупер, – говорит он, сияя и пытаясь сообразить, вставать ли. – Руку подать не могу, видите… – показывает липкие пальцы. – Моему пацаненку сегодня восемь, и уж такой торт моя хозяйка забабахала, мы до девятилетия его доедать будем.

– Не беда, – улыбаясь, говорит Кел. – Отличный торт, судя по виду.

– Ой, роскошный. Она у меня все кондитерские телепрограммы смотрит. Знай я, что вы зайдете, принес бы и вам кусок.

– На будущий год заскочу, – заверяет его Кел. – Зашел сообщить, что ружье-то я получил. Спасибо вам большущее за помощь.

– Никаких хлопот вообще, – говорит О’Малли, расслабляясь в кресле и облизывая глазурь с большого пальца. – Уже опробовали?

– Стрелял по жестянкам пока, глазомер восстанавливаю. Хорошее ружье. У меня на земле кролики водятся, собираюсь настрелять себе чуток.

– Коварная они мелюзга, – сообщает О’Малли с меланхолической многозначительностью. – Удачи вам.

– Ну, – говорит Кел, – на выбор еще есть целое дерево грачей, они у меня на лужайке хулиганят. Может, подскажете – как они в пищу?

Вид у О’Малли изумленный, но гарда из вежливости осмысляет вопрос.

– Сам я грачей не йил ни разу, – отвечает. – Но отец говаривал, что его мать готовила грачиное рагу, когда больше есть нечего было, он тогда сам был мальчонкой. С картошкой типа и с чуточкой лука. Думаю, в интернете рецепт найдется уж всяко, там же вообще все есть.

– Стоит попробовать, – говорит Кел. Не собирается он стрелять по своим грачам. У него подозрение, что выжившие станут ему заклятыми врагами.

– Вряд ли оно вкусно, – замечает О’Малли, еще раз подумав. – Жуть какой резкий вкус, наверное.

– Сберегу вам пайку, – ухмыляясь, обещает Кел.

– Ой нет, всё шик, – говорит О’Малли, немного напрягшись. – Уж всяко я буду все еще с тортом с этим занят.

Кел смеется, хлопает по стойке ладонью и уже направляется к двери, как вдруг его осеняет:

– Чуть не забыл. Кто-то мне тут говорил, что пару служивых из Гарды вызывали в этом году в марте в Арднакелти. Не вас ли?

О’Малли задумывается.

– Не, не меня. Я там всего раз бывал в этом году – в горках, когда пытался ребятню эту, Редди, загнать на учебу. Арднакелти не очень-то нуждается в наших услугах.

– Ну, так я и думал, – говорит Кел, слегка нахмурившись. – А вы не в курсе, что там такое в марте приключилось?

– Да ничего серьезного не могло быть, – заверяет его О’Малли. – Уж всяко если б иначе, я б о том узнал.

– Мне б хотелось понимать все равно, – настаивает Кел, хмурясь все больше. – Нет мне покоя, пока не разберусь, с чем рядом живу. Побочка от службы – ну, в смысле, кому я объясняю, да?

По лицу О’Малли не скажешь, что он хоть раз смотрел на это под таким углом, но кивает рьяно.

– Сделаем вот как, – говорит он, сообразив. – Погодите тут минутку, я гляну по базе.

– Ой, как любезно с вашей стороны, – говорит Кел, приятно удивившись. – Ценю. Грачиное рагу теперь уж точно за мной.

О’Малли смеется, с громким скрипом выбирается из кресла и скрывается в недрах участка. Кел ждет и смотрит в окно на небо, где тучи густеют, темнеют и делаются все более зловещими. Вряд ли он когда-нибудь освоится с непринужденными крутыми поворотами здешней погоды. Привык к тому, что жаркий летний день – это жаркий летний день, холодный дождливый день – холодный дождливый день и так далее. Здесь же бывают дни, когда погода крутит людям мозги чисто из принципа.

– Так, – говорит О’Малли, возвращаясь, довольный результатами. – Я ж сказал, вообще ничегошеньки серьезного. Шестнадцатое марта, фермер сообщил о признаках вторжения на его землю и возможную кражу сельхозинвентаря, но когда ребята приехали, заявил им, что это недоразумение. – О’Малли усаживается в кресло и закидывает кусок торта в рот. – Видать, выяснил, что это какая-нибудь местная молодая шелупонь безобразит. Скучно им, это да. Иногда самый борзый спрячет что-нибудь чисто ради ржаки – поглядеть, как фермер бесится, пока ищет. А может, все же украли что-то, но фермер выяснил, кто это, и вернул себе свое да и решил на том закончить. Они тут такие, в этих краях. Им сподручнее держать нас от себя подальше, пока совсем не припрет.

– Ну, так или иначе, – говорит Кел, – у меня от души отлегло. Никакого сельхозинвентаря у меня нету, воровать нечего. Старая тачка есть, досталась мне вместе с землей, но если кому-то она уж так нужна, пусть забирают.

– Да они скорее ее вам на крышу втащат, – снисходительно говорит О’Малли.

– Это может украсить мне дом, – отзывается Кел. – Эти ребята дизайнеры берут с яппи тысячи дубов за такие идеи. Кто был тот фермер?

– Мужик по имени Патрик Фаллон. Я его не знаю. Не из постоянных он, значит, никакой у него вражды нету ни с кем, ничего такого.

Патрик Фаллон – судя по всему, Пи-Джей.

– Хм. Это сосед мой, – замечает Кел. – Не заикался он при мне ни о чем таком, пока я тут. Видать, что-то разовое тогда приключилось.