Искатель душ

— Вот где твои скрытые возможности. Твое подсознание обозревает все вокруг себя. Это как интуитивное зрение, — сказал маг, заранее отодвигая, разгорячившуюся валькирию в сторону, подальше от своего ученика. — Тут дело даже не, а именно в этом зрении. Твоя задача научится контролировать его, пользоваться не только, когда тебе грозит опасность, но и в любое другое время. Этим мы сейчас и займемся.

Крокус Нетон вытащил из своей необъятной сумки темный, изумрудного цвета шарф и протянул его Андронику.

— Сейчас ты завяжешь глаза, и будешь передвигаться на ощупь, но при этом попытайся увидеть все происходящее со стороны. Расширь свое сознание, — произнес колдун, когда Виссарионов уже завязал глаза.

— Теперь начнем! — воскликнула валькирия и толкнула парня в бок.

От неожиданности ученик мага повалился на землю.

— Эй! Вы что убить меня втихаря хотите! Дамира вспомни долг хранителя! — завопил он.

Ответа не последовало. Вообще ничего. Тишина.

"Ну все, я попал!"

Виссарионов встал на ноги (кстати, с большим трудом), он стал прислушиваться к происходящему. Но услышать что-либо было не возможно. Маг отключил специальным заклинанием "функцию слуха", как на телевизоре отключают звук.

"Отлично! Теперь у меня нет двух чувств. Как же это противно! Будто ты в вакууме!"

Ученик мага принялся вертеться вокруг своей оси, пытаясь угадать, откуда последует следующий удар.

"Ты не правильно действуешь, мой мальчик!" — услышал он мысленный возглас волшебника.

— Да, а вы может, уточните, как нужно действовать, когда ты абсолютно глух и слеп!? — закричал парень.

И тут же получил удар в спину, как раз между лопаток.

"Шаровые молнии! У вас всех точно крыша поехала в неизвестном направлении!"

"Насчет крыши не знаю, но магию ты чувствуешь. Это хорошо. Теперь представь все со стороны, вспомни меня, Дамиру, выйди из себя," — мысленно вещал маг.

"Вот насчет, выйти из себя это вы зря!"

Виссарионов представил себе Дамиру. Вспомнил ее лицо в мельчайших подробностях. Глаза, насмешливо наблюдающие за его муками, еле заметную улыбку, сосредоточено изогнутые брови. Потом он увидел меч, который она держала на изготовку, ноги были широко расставлены для пущей устойчивости, валькирия готовилась к удару… Стоп! Он не вспоминает, он видит ее в реальном времени! Итак, Дамира держала меч плашмя, чтобы не ранить парня, но она была настроена решительно. Девушка была сторонником жестких тренировок, так чтобы опасность была приближена к реальной ситуации. Виссарионов оценил свое положение: он стоял к ней боком, если выхватить меч и совершить резкий поворот, то он блокирует ее выпад и мощным ударом снесет ее с ног.

Так и произошло. Все длилось меньше секунды. Валькирия оказалась на земле. Волшебник щелчком пальцев вернул звук. Виссарионов сдернул повязку. Он подал Дамире руку, но девушка, не обратив на этот жест никакого внимания, подпрыгнув, поднялась самостоятельно.

Она хлопнула Андроник по плечу.

— Поздравляю еще с одной победой. Ты обрел Истинное Зрение. Теперь к тебе даже ночью никакой враг не подкрадется, — похвалила валькирия.

— Ты добился немалых результатов, но это крупицы по сравнению с твоими возможностями…

* * *

Три года назад

— Ты победила, — произнес Якоб с горечью в голосе.

— Мы победили, мы, — валькирия шла по улице города к замку и пересчитывала монеты. Убедившись, что с ней расплатились по достоинству, она кинула последние монеты в кошель и прикрепила его к ножнам. — Это наша победа.

— Нет. Твоя, — Якоб уставился на свои ботинки. Он шел понурившись. — Ты перебила нечисти за несколько сотен воинов… Благодаря тебе и твоим дружкам наемникам Гемберт получил Заветные Земли.

— Кстати, что на них? — Дамира заинтересовано посмотрела на парня.

— Золото, что же еще? Золото, которое досталось кровью…

— О чем ты?

— Ты не понимаешь? — Якоб остановился. Собственный крик удивил его. — Для тебя это игра. Еще одна победа в копилке воительницы. Ты знаешь, что выживешь. Тебе нечего терять, ты не привязана к единому месту. Но остальные… Почти все из наших погибли! Все! Они воевали не за деньги, а потому что их призвали. Это ваши войны, не войны матерей и дочерей, сынов и отцов, что остаются ждать солдат с войны, с которой они не вернуться…

— Ты же выжил.

— Я? Что я? Мне повезло. Я воевал не за то, чтобы Гемберт добавил в свою казну пару сотен золотых слитков…

Дамира начинала злиться.

— Значит ты не такой? Ты тоже служишь за деньги, ты воюешь, потому что тебе платят…

— У меня мать и младший брат, которых надо кормить. В королевской армии хороший заработок… — он замолчал. К чему оправдываться перед тем, кто все равно этого не поймет. — Я видел как ты убивала. Я видел того парня и еще десяток таких. Ты гнала их! Они не виноваты в том, что не могут убивать, они не виноваты в том, что бояться…

— Замолчи, — Дамира схватила его за локоть и оттолкнула от себя. — Так вот значит кем ты меня считаешь? Чокнутой, помешенной на убийстве?

— Ты сама это сказала.

Она понимала, что он прав, но ничего не могла изменить. Она не контролировала себя. Война была ее наркотиком, от которого она не могла отказаться.