Искатель - Искатель. Потерянный. Бродяга. Возвращение

– Да я и не думал сомневаться в ваших словах, господин Ухгухк-с, хотя признаюсь, вы меня удивили. Один их энхов в качестве посла… – он покачал головой. – Я думал, что подобные вам никогда не покидают пределов империи.

– Так оно и есть, господин Кейтан, – ответил Ухгухк-с, сворачивая крылья и застегивая на плечах незамеченные ранее Кириллом застежки. – Увы, но мы не путешественники и не воины. Мы по большей степени философы, проводящие всю свою жизнь в размышлениях и заботах о продолжении рода.

– Тогда почему вы?

– Почему? – глаза кергарца на мгновение подернулись дымной пленкой. – Почему?.. – повторил он. Несколько секунд молчал, замерев в причудливой позе, подобно окружающим его статуэткам, затем тихим голосом продолжил: – Мы с нашими самками рождаемся парами, господин Кейтан, и так же парами умираем, так заложено в нас вселенским мирозданием. У нас нет того чувства, что многие разумники называют любовью, мы с нашими женщинами просто половинки одного целого, и нам не надо постоянно доказывать свою привязанность. То, что чувствует моя женщина, то чувствую и я. Однако иногда этот механизм нашего единства дает сбой и смерть одного из нас не влечет за собой смерть другого. Тогда мы становимся энхарами – теми, кого покинула благодать мироздания, и нам остается прозябать в одиночестве, влача бессмысленное существование без надежды когда-нибудь вновь услышать призывную песнь своей кахели[97].

– Так значит…

– Да, я один из энхаров.

Ухгукс-с совсем по-человечески вздохнул и, подойдя к полке, принялся водить пальцами по стоявшим там фигуркам, словно гладя их. Молчание затянулось. Впрочем, это было и к лучшему, от количества полученной информации у Кирилла уже голова шла кругом. За время их получасовой беседы он узнал о кергарцах куда больше, чем почерпнул из всех тех специализированных книг и отчетов, что пришлось штудировать во время подготовки к миссии посла. И некоторые из этих знаний заставляли задуматься. До последнего времени он считал кергарцев этакими бездушными существами, чью негуманоидную логику трудно было понять; неким подобием космической саранчи, цели которой сводились лишь к завоеванию новых жизненных пространств. Судя по всему, это было ошибкой, и он тупо стал жертвой собственной доверчивости, считая, что Лайпида не будет давать ему информацию, искаженную «неутомимой машиной торкленской пропаганды». По всей видимости, у главы Трабра на этот счет было собственное мнение. Кирилл скрипнул зубами, почувствовав неожиданную злость и одновременно облегчение. Уйти из конторы было единственно верным решением, вот только сделать это следовало куда раньше. Все эти годы он был идиотом, доверчивым идиотом, и благодаря этому Авайт крутил им как хотел, вытаскивая из него нужную информацию о землянах. И ведь он же это подозревал, давно подозревал, особенно когда понял, что часть даваемой ему Лайпедой информация – натуральная липа с вкрапленными в нее частичками правды. Сегодня это подтвердилось в очередной раз. Все их сотрудничество было однобоким, он выполнял для Трабра грязную работу, а взамен получал лишь обещания. За все эти годы его даже не допустили к тем дайтанским вратам, что были в распоряжении Федерации, хотя при помощи Геры он реально мог бы помочь в их восстановлении и активации, однако на любой его запрос постоянно следовали какие-либо отговорки. Так почему же он тянул до последнего, почему не решился уйти раньше?

При желании «Гера» с легкостью могла покинуть пределы энвок-зоны, и ни один торкленский космолет не смог бы за ней угнаться. Однако все его чертова нерешительность и надежда непонятно на что…

– Тем не менее, в этом признании нет ответа на ваш вопрос, – прервал размышления Кира тихий голос кергарца, – и прямого, наверное, не будет, хотя… – Он резко повернулся к Кириллу. – А знаете, господин Кейтан, мы, энхи, живем долго, очень долго, и мой возраст давно перевалил за три сотни стат-лет. Я, как эти фигурки, – призрак прошлого, и здесь я для того, чтобы мой народ не стал таким же призраком…

Кир удивленно посмотрел на Ухгухк-са, а тот, словно увидев сквозь темное стекло маски его вопросительный взгляд, неожиданно резко бросил:

– Наш император стал слишком стар, податлив, а слова его новых советников слаще малая[98], но, увы, ядовитее гризмы…[99] – Хитиновые пластинки на его голове вновь встопорщились, выдавая крайне раздражение, тем не менее, продолжил он вполне спокойным голосом: – Однако заговорил я вас, господин Кейтан, да и мне пора, так что рад был нашему знакомству, надеюсь, мы еще как-нибудь побеседуем.