Искатель приключений Эмиас Лэй

– Вам, кажется, очень весело там? – сказал он.

– Иди сюда и повеселись с нами.

Он вошел и сел, а Эйаканора пристально уставилась в книгу.

– Ну, как идет чтение? – спросил Эмиас и продолжал, не дожидаясь ответа. – Я уверен, мы будем совершенно готовы на этой неделе. Разве вам не хотелось бы поехать с нами и еще раз увидеть индийцев, живущих в лесах?

– Поехать с вами? – пылко переспросила девушка.

– Ну вот! Я так и знал! Она не пробудет на берегу и двадцати четырех часов, как бросится в лес с луком в руках, как беглая нимфа, и мы больше никогда не увидим ее.

– Это неправда, гадкий человек! – И она горько расплакалась, спрятав лицо в складках платья миссис Лэй.

– Эмиас, Эмиас, зачем ты дразнишь бедную сиротку?

– Я только пошутил, – уверял Эмиас, как провинившийся школьник. – Не плачь же, не плачь, дитя, вот посмотри, – и он начал выворачивать свои карманы, – посмотри, что я купил для тебя сегодня в городе. – Он вытащил нарядный платок на голову, пленивший его матросское воображение. – Посмотри на него: голубой, красный, зеленый – настоящий попугай. – И он поднял платок.

Эйаканора со злобой посмотрела на него, выхватила из его рук платок и изорвала в клочья.

– Я ненавижу его и вас ненавижу! – Она спрыгнула с подоконника и выбежала из комнаты.

– О, мальчик, мальчик! – сказала миссис Лэй. – Ты хочешь убить это бедное дитя? Не стоит думать о таком старом сердце, как мое, которое и так уже почти разбито, но молодое сердце – одно из самых ценных сокровищ в мире, Эмиас, и оно долго страдает перед тем, как разбиться.

– Я разбиваю ваше сердце, мама?

– Не беспокойся о моем сердце, дорогой мальчик, но все же как можешь ты его разбить вернее, чем муча ту, кого я люблю, потому что она любит тебя?

– Любит меня? Да, конечно. Я нашел ее и привез ее сюда. И я не отрицаю, она может думать, что многим обязана мне, хотя я только исполнял свой долг. Но что касается большего, мама, вы измеряете чувство других своими собственными.

– Думает, что она многим обязана? Глупый мальчик, это не благодарность, а более глубокое чувство, которое может быть большей радостью, чем благодарность, но может также стать тягчайшей причиной гибели. От тебя зависит, Эмиас, чем из двух оно будет.

– Вы говорите серьезно, мама?

– Есть ли у меня настроение или время шутить?

– Но не хотите же вы, чтобы я женился на ней? – тревожно спросил деловитый Эмиас.

– Чего я хочу – я не знаю. Я не вижу ни твоего пути, ни своего собственного. Впереди все покрыто мраком. Что будет с нами, не знаю.

Эмиас помолчал одну-две минуты, а затем внезапно сказал:

– Если бы не вы, мама, я бы хотел, чтобы пришла Армада.

– Что? И погубила бы Англию?

– Нет, будь они прокляты! Никогда нога их не ступит на английскую землю, так горячо мы их встретим. Эх, попасть бы мне в середину флота, сражаясь так, чтобы все забыть: один галеон с бакборта, другой со штирборта[101], потом сунуть фитиль в крюйт-камеру[102] и взлететь на воздух в хорошей компании!.. Если бы не вы, мама, я бы очень мало тревожился о том, как скоро это случится.

– Если я стою на твоем пути, Эмиас, не бойся, я не долго буду тебя беспокоить.

– О, мама, мама, не говорите так. Я, кажется, уже наполовину сошел с ума и сам не знаю, что говорю. Да, я охвачен безумием, – мое сердце, во всяком случае, если не голова. Какой-то огонь сжигает меня день и ночь.

– Мой бедный, упрямый мальчик. Кто это идет к нашим дверям? И притом так поспешно?

Раздался громкий, торопливый стук, и через мгновение вошел слуга с письмом.

– Капитану Лэю, весьма спешно!

Почерк был сэра Ричарда. Эмиас разорвал конверт и… рассмеялся громким смехом.

– Армада идет. Мое желание исполнилось, мама!

– Покажи мне письмо.

Там было торопливо нацарапано:

«Дорогой Эмиас!

Уолсингхэм прислал сообщение, что Армада вышла из Лиссабона в Корунью 18 мая. Больше мы ничего не знаем, но имеем распоряжение задержать корабли. Приходи и помоги нам своим советом, дорогой мальчик.

Любящий тебя Р. Г.»

– Простите меня, мама. Простите за все! – воскликнул Эмиас, обвивая руками ее шею.

– Мне нечего прощать, мальчик мой, дорогой мальчик! Неужто я и тебя потеряю?

– Если меня убьют, в нашем роду будет два героя, мама!

Миссис Лэй опустила голову и молчала. Эмиас схватил шляпу и меч и побежал в Байдфорд.

Эмиас буквально танцевал в гостиной сэра Ричарда, где последний серьезно разговаривал с различными купцами и капитанами.

– Господа, враг наконец-то сорвался с цепи, и теперь мы знаем, что он будет в наших руках!

– Почему вы так веселы, капитан Лэй, когда все прочие грустны? – раздался около него кроткий голос.

– Потому что я долго был грустен, когда все прочие были веселы, дорогая леди. Разве сокол грустит, когда с него снимают колпачок и он видит, как цапля хлопает крыльями прямо над его головой?

– Вы, кажется, забываете об опасности и страданиях, грозящих нам, слабым женщинам.