Искатель приключений Эмиас Лэй

Наконец настал день, когда Эмиас объявил, что намерен пуститься в дальнейший путь; к своему удовольствию, он нашел своих спутников вполне готовыми двинуться к испанским владениям. Им не хватало одного – пороха для мушкетов. Но они могли бы его приготовить в пути, если достанут необходимые материалы. Древесного угля вокруг было достаточно, но селитры они до сих пор нигде не видели; может быть, они найдут ее в горах; что касается серы, всякий храбрый человек может раздобыть ее там, где есть вулканы. Кто не слыхал о том, как один из испанских спутников Кортеса был спущен в корзине в дымящийся кратер Попокатепетля и набрал в нем серы. А раз это мог сделать испанец, то это сделает и англичанин. Если же они ничего не найдут, – что ж? Верные луки не раз служили им службу, не считая самострелов и стрел, отравленных ядом кураре[89], которые, хоть и бесполезны против доспехов, но для добывания пищи более пригодны, чем мушкеты.

Оставалось сделать еще одну вещь – пригласить индейских друзей сопутствовать им. И на следующий день в должной форме было сделано предложение. На совет, разумеется, пригласили Эйаканору. Все шло совершенно гладко, пока старый кацик не заметил, что, прежде чем тронуться в путь, союзникам следует заключить договор о разделе добычи.

Ничего не могло быть разумнее, и Эмиас попросил кацика сказать его условия.

– Вы возьмете золото, а мы пленников.

– А что вы с ними сделаете? – спросил Эмиас, помнивший о злосчастном договоре, заключенном в подобном же случае Джоном Оксенхэмом.

– Съедим их, – невинно ответил кацик.

Эмиас свистнул.

– Гм, – сказал Карри, – оправдывается старая пословица – много хорошо, а мало лучше. Думаю, что на этот раз мы обойдемся без наших краснокожих друзей.

Эйаканора, призывавшая к войне, была очень огорчена, но кацик был человеком дела и настаивал на своем.

– Разве это хорошо? – спрашивал он. – Белый человек любит золото, и он добывает его. На что индейцу золото? Он хочет только покушать, и он должен есть своих врагов. Чем другим вы можете заплатить ему за то, что он пойдет так далеко через леса и будет страдать от голода и жажды? Вы хотите взять себе все, а омаги не должны получить ничего.

Довод был неопровержим, и на следующий день англичане ушли одни.

А Эйаканора?

Когда отъезд был окончательно решен, она скрылась к себе в хижину и больше не показывалась. И Эмиас покинул ее, жалея об ее отсутствии, но довольный и радостный, так как снова принимался за дело.

Глава XXIII Как они захватили караван с золотом

Две недели сурового пути. Распрощавшись навсегда с безграничным зеленым простором восточных равнин, странники пересекли Кордильеры, бросили жадный взгляд на окруженный роскошными садами город Санта-Фе[90] и убедились, как и ожидали, что он слишком велик и не стоит даже делать попытки овладеть им. Но все же они не потеряли времени даром. Индейский мальчик узнал, что из Санта-Фе в Магдалену направляется караван с золотом. Этот караван они решили захватить.

Они расположились лагерем под деревьями над тем местом, где дорога вьется по отвесному склону горы.

Все их попытки найти серу и селитру до сих пор не увенчались успехом. Поэтому они по-прежнему вынуждены были полагаться на свои мечи и стрелы.

Итак, сбросив на тропинку большое дерево, чтобы перегородить дорогу каравану, они уселись среди цветов и, грызя орехи, обсуждали вопрос, что за шум они слышат каждую ночь с тех пор, как покинули берега Меты.

Это не было похоже ни на ягуара, ни на обезьян, ни на один из знакомых им звуков. Впрочем, на то они были в стране чудес, и, кроме того, караван с золотом куда важнее всякого шума.

Наконец снизу послышался сильный треск и громкий крик. Треск не был звуком ломающихся ветвей или стуком дятла, а крик не был визгом попугая или воем обезьяны.

– Это щелканье бича, – сказал Иео, – и женский плач. Они приближаются, ребята.

– Женский? Неужто они тащат с собой женщин? – спросил Эмиас.

– Почему бы и нет? Вот они! Видите, как блестят их копья.

– Ребята, – тихо сказал Эмиас, – не стрелять, пока я не подам знака. Тогда выпускайте по одной стреле, затем меч наголо и на них. Вперед и ни звука.

Караван медленно поднимался. Впереди двигалось человек двадцать солдат. Только половина из них шла пешком. Другую половину несли в креслах на своих спинах индейцы. Те солдаты, которые шли, передали самое тяжелое оружие и аркебузы следующим за ними рабам, подталкиваемым пинками солдат, идущих сзади.

– Эти люди с ума сошли, выпустив из рук свое огнестрельное оружие.

– О, сэр, индеец будет молиться аркебузу, чтоб тот не застрелил его.

– Десять ружей, – подсчитал деловитый Эмиас, – и десять пик. Билл сможет напасть на них сверху.

Последним шествовал какой-то офицер, тоже в кресле на спине индейца, ежеминутно вынимавший изо рта сигару, чтобы разразиться проклятиями.