Искатель приключений. Книга 2

— Если вам еще хочется пить, — сказала старуха, — напейтесь…

Но Венере уже не хотелось пить. Ока все еще наслаждалась неизъяснимым блаженством, которое погрузило ее в какое-то приятное оцепенение, В ту минуту, когда Молох остановилась, звезды уже бледнели на горизонте. На востоке от темного неба начала отделяться полоса бледного света. Приближался рассвет. Обе женщины шли всю ночь. Они находились в эту минуту на вершине скалистой горы, невысокой и покрытой лесом. На вершине этой горы высилась груда огромных скал, покрытых плющом, мхом и разными ползучими растениями. Молох подошла к одной из скал, раздвинула ветви, сняла несколько камней и открыла узкое и низкое отверстие, в которое не сложно было пройти человеку среднего роста.

— Ступайте за мной, — сказала старуха.

Девушка, все еще поддерживаемая волшебным напитком, не колеблясь последовала за ней. В подземелье было темно, но Венера чувствовала, что ноги ее ступают по мягкому мху. Через секунду Молох зажгла факел точно таким же образом, как зажигала лампу в тюрьме. Тогда Венера смогла осмотреться. Она находилась в высоком гроте с блестящими сталактитовыми стенами. В глубине виднелась постель из мха и сухих листьев. Эта постель и несколько сельских скамеек составляли всю мебель в гроте.

— Вы у меня в доме, — сказала Молох, — и я могу поручиться, что здесь нас никто искать не будет.

— В вашем доме? — повторила Венера.

— Да.

— Как? Разве вы живете здесь?

— Часто.

XII. Грот

— Да, — продолжала старуха. — Часто… Почти всегда! Здесь веду я жалкую жизнь, если не странствую или не сижу в тюрьме…

— В тюрьме! — повторила Венера. — Зачем же в тюрьме?

— Затем, что на пропитание я могу зарабатывать только на стыке двух таинственных наук, которые называются ворожбой и магией… Я рассказываю прошлое, предсказываю будущее; но губы мои не умеют произносить ложь… Когда меня спрашивают, я отвечаю истину… А правда, как вы знаете, часто обманывает надежды, оскорбляет тщеславие… На меня порой сердятся и бросают в тюрьму…

— Зачем же вы продолжаете это жалкое ремесло?..

— Но теперь я решилась на одно предприятие, которому и вы не чужды, Видите ли, мое намерение состоит в том, чтобы немедленно оставить здешний край и взять вас с собою.

— Вы хотите взять меня с собой? — спросила Венера с удивлением.

— Да, если только вы не откажетесь… А сказать по правде, я не вижу, как вы можете отказаться, находясь в таком положении.

— Куда же вы намерены отправиться?

— В такую страну и в такой город, где мы легко найдем средства к жизни.

— Куда же это?

— Во Францию, в Париж.

— В Париж? — повторила Венера. — Что же мы будем делать там? — прибавила она.

— То же, что я делала и здесь — мы будем ворожить… Вы назоветесь моей дочерью. Я научу вас читать, как в открытой книге, в линиях руки. Вы молоды и хороши; вы заработаете много, много золота… И мы будем счастливы!..

Произнося эти последние слова, старуха оживилась, и мрачный огонь алчности засверкал в ее глазах.

— Но, — возразила Венера, попробовав последнее возражение, — вы сами мне говорили, что здесь вы умирали почти с голода, несмотря на ваши знания…

— Здесь, это правда, но в Париже будет не то. Париж — это город, где чудесное нравится более всего, где тайны, открываемые моим искусством, дорого ценятся…

Венера не совсем была в этом уверена, но у нее не было других средств к жизни, и она вынуждена была принять предложение старухи.

— Я пойду с вами, — сказала она.

— Хорошо, — отвечала Молох, — я была в этом уверена…

— Когда же мы отправимся?

— Через неделю.

— Не раньше?

— Невозможно.

— Почему так поздно?

— Потому что этого требует благоразумие. Подумайте, что теперь уже обнаружили наш побег… Мой не важен, но ваш!.. Родные того, кого вы убили, потребуют вашей смерти, считая ее справедливым мщением, а они — люди могущественные… Вся полиция на ногах… Если мы пустимся в путь теперь, нас легко опознают и тотчас же поймают.

Венера поняла, как основательно было это рассуждение, и не настаивала.

— Как вас зовут? — спросила старуха.

— Венера.

— Ну, Венера, отдохните, пока я схожу за провизией в соседнюю мызу, жители которой меня знают и не изменят мне. Впрочем, я ненадолго.

Начинало рассветать. Слабый свет, проникнув в отверстие грота, заставил побледнеть факел, зажженный старухой. Молох погасила факел и вышла. Венера бросилась на постель из сухих листьев, и через несколько секунд глубокий сон овладел ею. Она спала несколько часов. Когда она раскрыла глаза, солнечный луч светлой полосой проникал в грот. Было около полудня. Молох, сидя в углу, поджидала пробуждения девушки.

— Вы голодны? — спросила она.

— Кажется, да, — ответила Венера.

— Ну вот вам хлеб и плоды… Больше я ничего не могла достать.

Мы пропустим неделю, которую Молох и Венера прожили в гроте. В эту неделю не случилось ничего, достойного быть упомянутым в этом рассказе. Венера привыкла называть старуху «матушкой». Молох научила ее, как обещала, читать будущее по линиям руки. Венера имела сильную наклонность к сокровенным наукам. Уроки были ей чрезвычайно интересны. Эта неделя прошла скоро.