Искатель приключений. Книга 2

В нескольких шагах позади него лежало безжизненное тело. Это был капитан Шампанского полка. Храбрый как лев перед пулями неприятеля, бедный капитан пришел в ужас перед таинственным зрелищем, свидетелем которого был невольно. В страшном испуге он хотел бежать и, забыв о предостережении Ла-Вуазен, вышел из магического круга. Тут его ждала смерть…

Кардинал мало-помалу пришел в себя и воротился в Париж, где целый месяц пролежал больной в постели. Выздоровев, он заплатил Ла-Вуазен пятьдесят тысяч ливров и взял с нее клятву хранить тайну.

— Ваше королевское высочество можете видеть, — прибавил Рауль де ла Транблэ, обращаясь к регенту, — что данная клятва не была сохранена.

— И я вижу также, кавалер, — отвечал Филипп, — что вы были правы, утверждая, что иногда опасно вызывать мертвых. Но я думаю, что довольно говорить об этом предмете…

— Позвольте спросить, почему?

— Взгляните на этих дам.

Рауль быстро окинул глазами вокруг стола.

— Как вы их находите? — продолжал герцог Орлеанский.

— Очаровательными, как всегда, и скорее похожими на богинь, чем на простых смертных.

— Я это знаю так же хорошо, как и вы… Но посмотрите, эти богини помертвели от ужаса, как будто каждая из них ожидает появления какого-нибудь страшного призрака, который вдруг раздвинет пол и ковры этой залы и сядет возле них!..

XI. Три комнаты в замке Ла Транблэ

Крики ужаса отвечали на слова, произнесенные Филиппом Орлеанским.

— Видите ли, до какой степени я был прав, — сказал герцог. — Итак, окончим этот разговор! В другой раз — когда мы, мужчины, будем одни… скоро… может быть, даже завтра — мы опять поговорим о любопытной статье вызываний… Сегодня же потолкуем о чем-нибудь другом, более веселом…

— Я готов к услугам вашего королевского высочества и теперь и всегда, — отвечал Рауль, кланяясь.

— Нет, нет! — вскричала в эту минуту мадам де Парабер, обменявшись несколькими словами с другими гостьями регента, — мы находим, что кавалер де ла Транблэ рассказывает бесподобно!.. Мы не прочь дрожать и умирать от страха… Словом, если только угодно вашему высочеству, мы просим с громкими криками новой страшной истории…

— Слышите, кавалер? — сказал герцог, улыбаясь.

— Слышу, ваше высочество.

— Здесь приказывают эти дамы, а не я… Готовы вы им повиноваться?

— Как вам самим, ваше высочество.

— Надеюсь, что вы угостите их достаточно страшной историей?

— По крайней мере, я буду иметь честь рассказать одно из самых странных и невероятных приключений…

— В этом приключении речь идет о происшествиях современных?

— Речь пойдет, ваше высочество, о происшествиях, случившихся в моем детстве и в моей первой молодости…

— А! Стало быть, мы увидим на сцене вас самих, кавалер?

— Так точно, ваше высочество.

— Поэтому интерес к вашему рассказу удвоится, равно как и наше внимание… Не правда ли, милостивые государыни?

— Да! Да! Да! — отвечали все дамы в один голос.

Рауль отвечал поклоном и признательной улыбкой хорошеньким гостьям, которые ободряли его так единодушно, и начал свой рассказ.

Но так как каждый из наших читателей, помнящий браконьера Риго, происхождение Рауля и его первое вступление в замок Ла Транблэ, с первых слов этого рассказа сможет уличить нашего героя в явной лжи, то мы находим нужным дать краткое объяснение. Дело вот в чем.

Рассказывая Филиппу Орлеанскому историю вызывания де Тюренна в склепе Сен-Дени, Рауль имел цель. Для этой самой цели, которую мы скоро узнаем, Рауль рассказал и вторую историю, заставив себя играть в ней весьма важную роль. Впрочем, Рауль не мог присвоить себе всю заслугу изобретения этого странного рассказа, потому что он только переделал по-своему анекдот, довольно известный в Нормандии, которым добрая Сюзанна Риго, его мать, убаюкивала его в детстве. Теперь, когда мы объяснили то, что, в сущности, может быть, и не стоило объяснения, передадим кавалеру де ла Транблэ слово, которое мы на время отняли у него.

— Ваше королевское высочество, — сказал Рауль, обращаясь к Филиппу Орлеанскому, потому что, как мы уже говорили, за столом регента рассказчик всегда должен был обращаться к нему, — без сомнения, знаете некоторые из старых замков, мрачных феодальных жилищ, служащих как бы орлиными гнездами вашему старому и верному провинциальному дворянству…

Филипп Орлеанский наклонил голову жестом, который ясно говорил:» Да, да, знаю. Продолжайте «.

— Замок Ла Транблэ, — продолжал Рауль, — принадлежит к числу подобных жилищ…

Герцог Орлеанский сделал движение едва заметное, но не укрывшееся от Рауля.

— Успокойтесь, ваше высочество, — сказал молодой человек с живостью, — я не употреблю во зло преимущество рассказчика, не стану описывать замок, не буду говорить о его башнях, зубчатых стенах и бойницах… но скажу о нем только то, что необходимо для уяснения моего рассказа.

Во всю длину первого этажа тянулась широкая галерея, которая вела в комнаты, предназначенные для приема гостей, часто собиравшихся в замке, вследствие благосклонного и дружелюбного гостеприимства моего благородного отца, маркиза Режинальда де ла Транблэ…