Искатель приключений. Книга 2

— Не позже как вчера случай привел нас с маркизом на улицу Серизэ… Маркиз остановился перед стеной вашего дома… И увидал, что… не видит ничего!.. «Жак, — сказал он мне, — вот было бы хорошо для меня… Ступай завтра от моего имени к хозяину дома и спроси у него, не хочет ли он продать его мне, прибавив, что я охотно заплачу вдвое против настоящей цены». Вот почему, земляк, я и пришел сегодня и сказал вам, что мой барин дал мне поручение к вашему… видите: я говорил правду…

— Да, вы говорили правду, сознаюсь в том, и теперь все понимаю… Стоило только объясниться.

— Теперь я думаю, что вы не откажетесь ответить мне…

— Я могу только повторить вам то, что уже говорил…

— У вас нет господина?

— Нет.

— Это невозможно!

— А между тем так…

— Однако дом…

— Необитаем.

— С каких же пор?

— Да уж лет тридцать…

— И вы живете в нем один?

— Даже и я не живу. Я занимаю маленький павильон в углу сада.

— Но дом принадлежит же кому-нибудь.

— Да, но только не господину…

— Кому же?

— Госпоже.

— Как ее зовут?

— Баронессой де Кайлу.

— Она молода?

— Девяносто лет.

— Где же живет эта баронесса?

— Недалеко отсюда, на Королевской площади.

— Продает она этот дом?

— Нет.

— Вы уверены?

— Как нельзя больше.

— Но если, например, предложить ей хорошую цену?

— Ничто не поможет.

— Почему же?

— У ней больше трехсот тысяч ливров годового дохода, и в ее лета зачем ей увеличивать свое богатство…

— Справедливо. А дети у ней есть?

— Одна дочь.

— А внуки?

— Один… Но довольно вопросов… У меня пересохло в горле… Выпьем…

Спросили еще несколько новых бутылок и опять выпили за здоровье Пикардии и пикардийцев. Через несколько времени маленький человечек с красным лицом был так пьян, что не мог более держаться на ногах. Он называл Жака своим племянником и расточал ему самые нежные имена. Но больше Жаку не удалось добиться от него ни одного слова, которое имело бы тень здравого смысла, или же получить какие-нибудь полезные и важные сведения.

Увидев это, Жак оставил пьяницу протрезвиться, расплатился с трактирщиком и отправился отдать своему хозяину отчет в том, что ему удалось узнать.

XXXVI. Приступ

— Во всем этом есть что-то странное, таинственное, непонятное! — сказал Рауль, выслушав рассказ своего камердинера. — Точно ты уверен, Жак, что не ошибся, пометив красным крестом эту калитку?.. Невероятно, чтобы целью ночных путешествий моей жены был этот разрушенный и необитаемый дом.

— Я могу утверждать только одно, — отвечал Жак, — что я не ошибся; калитка, которую отмстил я красным крестом, именно та, которая отворилась, чтобы впустить портшез мадам де ла Транблэ.

Рауль размышлял несколько минут, потом сказал:

— Жак… Мне остается только одно средство выйти из этой мучительной неизвестности.

— Какое средство, кавалер?

— Войти в этот проклятый дом.

— Когда?

— Нынешней ночью.

— Это трудно…

— Но необходимо…

— Впрочем, и не совсем невозможно…

— Как быть?

— Перелезть через стену, кажется, проще всего…

— Но стена ужасно высока!

— Что нам до высоты, если у нас будет лестница, хорошая веревочная лестница, которую мы прицепим к стене железным крюком… Как это не пришло мне в голову сразу же?.. Дело несравненно легче, чем я думал, и лестница упрощает все затруднения.

— Но эту лестницу надо приготовить заранее.

— Я берусь за это. Как только темнота позволит мне действовать, я примусь за работу… Я занялся бы лестницей и купил бы крюк.

— Предоставляю тебе совершенную свободу. Когда ты возвратишься?

— Не знаю…

— Мы должны встретиться.

— Если я не успею увидеться с вами раньше, то буду ждать вас в саду, за сиреневым кустом, сразу же, как выйдет мадам.

— Хорошо.

— Надеюсь, вы не забудете, что осторожность требует хорошо вооружиться.

— О! будь спокоен! Я не пропущу моего мщения. Я им дорожу более, чем жизнью. Я буду вооружен, и хорошо вооружен!

Часы в этот день текли для Рауля медленно и нескончаемо, как река. Время от времени ему казалось, что мысли его путаются, и он спрашивал себя, не игрушка ли он какого-нибудь ужасного сновидения… Но увы, печальное чувство действительности скоро одержало верх и не могло оставить Раулю никакого сомнения на этот счет.

Наконец настала ночь. Жак не приходил. В спальне супругов все шло обыкновенным порядком. Только когда Венера исчезла в уборной, затворив за собой дверь, Рауль наскоро оделся, взял шпагу больше той, которую носил обыкновенно, и положил в карман два заряженных пистолета.

Приняв эти меры предосторожности, он вышел в сад и нашел Жака на условленном месте за сиреневым кустом, с потайным фонарем в руках. Рауль находился в необыкновенном волнении; нервный трепет пробегал по его членам, и бледность его показалась бы ужасной, если бы ночная темнота не скрывала его лица.

— Ты успел сделать все? — спросил Рауль.

— Да, кавалер, все готово.

— А веревочная лестница?

— На месте и ждет вас.

— Пойдем.

Жак растворил калитку, и они вышли в переулок. Менее чем через десять минут они дошли до большой стены, окружавшей сад и дом баронессы Кайлу. Шагов за пятьдесят от калитки Жак остановился и сказал:

— Здесь.