Искатель (СИ)

— Это нормально, сын, главное, ты жив. Каджи осмотрел поляну, на которой произошла трагедия, а по-другому и не скажешь, изменившая всё в их жизни.

Унлак стоял и о чём-то переговаривался с Тарамом, периодически посматривая на Хрона.

— Унлак, это что сейчас было? — Отец подошёл к старосте, держа окровавленный тесак в руке.

— Каджи, тебя это не касается, — выкрикнул гневно староста.

— Да ладно? — удивился Каджи. — Судя по всему этому, — кузнец обвёл тесаком поляну с трупами. — Мне кажется, ещё как касается. Из-за тебя, старый, моей семье теперь нужно бежать как можно дальше отсюда. Нам придётся бросить всё: дом, кузню, землю моих предков. И очень надеюсь, ты сможешь сейчас всё мне объяснить, — Каджи поудобнее перехватил тесак.

Старик молчал, не произнося ни слова.

— Ты думаешь, нам это сойдёт с рук? Да он всю деревню на костёр отправит, — отец не кричал и не обвинял, а лишь констатировал факт. Кузнец говорил и в это же время своим тесаком указывал то на Хрона, то на трупы людей.

«Вокруг мёртвые тела, семье угрожает смертельная опасность, а он спокоен, как скала. Какой же у меня потрясающий отец», — я стоял и восхищался им, позабыв о проделанном.

— Каджи, у меня нет к тебе претензий, — выкрикнул Хрон. — Убей Унлака и его ублюдка Тарама, отдай мне лук, и даю слово, помилую тебя и сына за убийство моих людей, — сплюнув кровь, Когтистый смотрел на кузнеца с надеждой, что тот ему поверит. Главное — выбраться отсюда живым, а уж потом он утопит их всех в собственной крови. Потому как сжечь — это слишком милосердно для них.

— Не слушай этого червя, — староста подбежал и с силой пнул владетеля по ноге. — Этот ублюдок обесчестил Алару, из-за чего моя кровинушка повесилась на рассвете в сарае, — кричал Унлак, продолжая пинать владетеля то по спине, то по ногам.

Хрон, услышав обвинение в свой адрес, поразился и всё это из-за какой-то девки, но сейчас не время, всё потом, главное — выжить. Мужчина решил попробовать оправдаться, хоть это было и в новинку для него.

— О чём ты вообще лопочешь, старый дурак. Не трогал твою дочь. И не ты ли мне рассказывал не далее, как вчера, мол, отправил её к тётке, — Хрон любил молодых дев, но дочь старосты он бы не взял. Но это не то точно.

— А с кем, по-твоему, ублюдок, ты сегодня всю ночь развлекался? — Староста в очередной раз пнул Хрона, от чего тот распластался по земле.

— Она вчера поздно вечером вернулась домой. У телеги, на которой она уезжала, сломалось колесо недалеко от деревни. Твои люди схватили её у входа во двор дома, — Унлак кричал, при этом не переставая пинать владетеля.

Каджи оттолкнул старосту: «Хватит, Унлак».

Приподнявшись на руках из последних сил, Хрон с ненавистью кинул взгляд на старосту.

«Ох как же ты будешь страдать», — только эта мысль и успокаивала мужчину.

— Мои люди отловили молодуху и привели её ко мне, откуда мне знать, кто она такая. Да если б знал, то не стал её брать, — прохрипел Хрон, брызгая кровью.

Каджи, услышав сказанное, хлопнул себя ладонью по лбу. «Вся жизнь на свалку из-за сломанного колеса», — и тут он вспомнил, как вчера отказал Петру в ремонте телеги в долг. Косвенно во всём этом виноват и он, но знать об этом им не обязательно.

— Унлак, а как ты собираешься поступить с ним? Ты же понимаешь, к тебе обязательно придут и будут задавать вопросы.

— Я всё продумал. Мы сегодня же соберём вещи и ночью двинем на юг.

Каджи невесело ухмыльнулся на столь глупое решение, показывая всем своим видом, что он по этому поводу думает.

— Ты полагаешь, что Хрон или те же сыновья тебя не найдут? Не бросятся в погоню? А не слишком ли ты наивен для своих лет, думая, будто у тебя есть шанс выпутаться из всего этого...

Каджи убрал тесак в ножны и сложил крепкие руки на груди.

— Никто по нашему следу не пойдёт, а сыновья Хрона наверняка будут грызться между собой за звание «владетеля» этих земель. Им не будет никакого дела до нас, а если и решат чего-то, то мы к тому времени будем далеко, — Унлак говорил уверенно, но внутри понимал: Кузнец прав.

— А меня ты не боишься? — Холодный взор Каджи напугал Унлака, от чего тот поёжился. — Вот сейчас возьму и сдам тебя Химану. Глядишь, и разойдёмся краями.

— Ты не посмеешь, — а вот это Унлак произнёс уже не так уверенно. Но тут Унлак вспомнил, кто повинен в смерти воинов владетеля, и зло улыбнулся Каджи: — Твой сын виноват не меньше моего. Увидев, как дёрнулся Каджи, староста понял: он попал в точку.

— Кузнец, даю слово, не трону твою семью, верь мне. Сделай, как сказал, и деревня будет... — Хрон хотел ещё что-то сказать, но Тарам ударом ноги в голову отправил того в небытие.

— Каджи, ты давно знаешь когтистого, и я уверен, слово, которое он дал тебе, ничего не стоит. Ты же не думаешь, что он простит твоему сыну убийство своих людей? — Слова Унлака словно нож вонзались в сердце кузнеца. — Может, это ты наивен, а не я? — Каджи обернулся к сыну и, что-то решив для себя, сказал:

— Старый, слушай меня внимательно. Тебе придётся убить Хрона, спрятать все тела и убрать следы на поляне как можно лучше, хорошенько постарайся, иначе нам не отвертеться.

— Зачем?