Искатель Ветра. Основание

Это была одна из тех двух одержимых, что северный ящер чувствовал в Одиноком городе. Вопреки обычной логике этих созданий, она не попыталась устранить конкурента с изнанки этого мира или самой завладеть артефактом. А зачем-то пришла сражаться на стороне обычных двуногих. Этого старый ящер не понимал. Потоки потусторонней энергии кошмара и хаоса, что вновь оставляли на его морде глубокие раны, сейчас он узнал. Этой силой владел тот, кто губил его копии во множестве циклов. Впервые за всю свою жизнь в этом мире великий дракон почувствовал страх. Рябь древних рун мыслеречи сложилась в код редактирования информации этого мира. Лигард обычно избегал посягать на территорию Спящих, не из опасений, а из собственной гордости. Но ради устранения этой угрозы можно пойти и на исключение из правил.

Мир на пару мгновений застыл, а время, замороженное его волей, окончательно остановилось. Могучий разум древнего существа перехватил контроль над упрямым квантовым потоком, чтобы выбросить за пределы причинно-следственной связи одно-единственное существо, лишь внешне похожее на смертного человека. Когда реальность погасла, а совершенно обездвиженная Лина замерла в воздухе, словно мошка в янтаре, Астра, сгорая от страсти и азарта, продолжала себя осознавать в глубине её разума. Выведя на мгновение их за рамки цикла и внимательных взоров наблюдателей-Спящих, Лигард невольно ей полностью развязал руки.

Её суть личности, её ядро — уже были записаны в высшей размерности. Спасая контрактера, она воспользовалась арбалетом, чтобы выбросить смертное тело в слой кошмара и дальше, туда, где когда-то был её собственный домен, основа существования за границами циклов. Там больше не были слышны крики, в забытом всеми богами аду давно потухли языки пламени. Но и человеку там было не место. Существуя вне времени, в суперпозиции, Лина уснула под вспышку бодрящего фиолетово-снежного пламени и крик, наполненный морем восторга:

— Давно на драконах я не каталась!

Астра никогда не была человеком. В одном из миров её почитали как Богиню-Деву, воплощение концепции «Чуда». Во многих других путали с Разрушителем или Ненавистью. Сейчас её смертная оболочка исчезла, растворившись в потустороннем сиянии безусловной веры множества душ, которая быстро разгоралась подобно звезде. Астра воспарила над миром навстречу Лигарду. Дракон внутренне сжался и нерешительно зарычал. Если даже перворечь была не способна остановить это чудовище, то оставалось только одно.

— Хочу договориться, — соткались из холодной, ледяной воли мысли милой ящерки в её голове.

— Давай попробуем. Что тебе здесь надо? — жарко опалил его стылый разум весёлый ответ.

— Блестяшка. Красивая. Светится. Хочу, — обратил свой взор сквозь кошмар вверх, на слой реальности, древний дракон.

— Нельзя, — строго, но с толикой сожаления отрезала Астра. Эти большие ящерки были подобны сорокам и вечно тащили к себе в логово всё самое ценное. Вот и сейчас на усыпанной шрамами, усатой забавной мордочке возникло грустное разочарование. Ей стало жаль милого монстрика, и она решила расщедриться и поинтересовалась: — Тебе нужна форма, не суть? Верно?

— Форма. Суть. Всё едино! — жадно распахнул ноздри древний дракон, выдохнув поток синего дыма. Вокруг стало немного свежее, но потрескавшийся обсидиан оставался таким же безжизненным, как и всегда.

— Не наглей! А то катать заставлю, — с лёгкой угрозой двухсотметровую тварь окутала аметистовая вьюга теней. — Это ключ к судьбе. Иначе конец. Смерть. Астер.

Грозное имя отозвалось приступом ностальгии. Когда-то мир был куда проще, примитивнее и понятнее. Наполнен лишь страхом, агонией и мучениями. Но это всё позади, она своими руками однажды покончит с тёмными призраками далёкого прошлого. Дракончика, однако, проняло. В умненьких голубых глазах возникли искры возбужденного понимания: до малыша дошло, что именно он попытался присвоить.

— Ты. Кто? — недоуменно сплел ответ Лигард, теряясь в потоках воспоминаний из других циклов. Образ фиолетовой бездны перед глазами казался дракону знакомым, но странным, неправильным, искаженным. А ещё он почему-то был всё ещё жив.

— Возвращайся домой, — его обожгло тревожное пламя.

Внезапно на небе погасли все звезды кроме одной. Пустота взглянула на мир, делая зыбким саму концепцию существования. Зов, похожий на приказ, бросил ящера о камни, почти содрав пропитанную магией чешую и мясо с костей. Но взгляд Не-бога был перекрыт яркой аметистовой звездой.

— Я наблюдатель. Он существует, — мир вернул себе реальность, когда на незаданный вопрос последовал быстрый ответ. Пустота встретилась с бездной и заключила незримое соглашение, как и всегда.