Искатель. Второй пояс (СИ)

Мы как раз проходили мимо очередной, забранной толстой решёткой, арки. Только эта камера оказалась не пуста. За ней жались к стене полтора десятка мужчин. Я мгновение удивлённо пялился на них, затем вскинулся, принялся жадно вглядываться в лица. Они все оказались гораздо старше ограничения на вход Поля Битвы. Я же искал среди них дядей Ди и Варо.

Нет. Сплошь незнакомые лица с одинаковой печатью смирения и страха на них.

Хотя нет. С краю жался один, что смотрел себе под ноги. Но едва Мастер миновал его, вскинул взгляд, в котором горела ненависть. Пожалуй, будь этот мужчина посильней на пару звёзд и Мастер бы ощутил между лопаток сталь его желания убить. Или его боевая медитация на это неспособна?

Неважно. Мне лучше подумать о том, что до закованного в кандалы идущего осталось десять шагов. Но ни на ком из сидящих за решёткой не было оков. Правда и Возвышение их невысоко, а вот с прикованным человеком моя способность оценивать силу идущих словно отказывается видеть глубину его Возвышения и способности сражаться.

Словно я смотрю на пустое место. Он так слаб? Закалка первых звёзд? Он так силён? Как Страж Клатир? Или же дело в самих кандалах? Что ещё может этот металл, когда его так много или когда над ним поработал его создатель?

Я сглотнул. Сорвать цепочку или нет? Десять шагов слишком мало, чтобы успеть завладеть хоть одним контрактом врага. Но если на мне застегнётся хотя бы один браслет оков…

Нет. Я сжал губы, в который раз убрал руку от ворота. Хатий купит мне эти вдохи. Если дело дойдёт до оков, то проще будет убить…

Мысль я оборвал, уставился на прикованного, ухмыльнулся. Убить бы его, чтобы оборвать его мучения и испортить хозяевам этого места все их планы на этого человека.

Три шага. Два шага. Мы у колонны. И шагнули дальше, заставив меня медленно вытолкнуть из себя воздух сквозь стиснутые зубы.

Мы сделали ещё пять шагов и вот здесь стало ясно, что приготовили именно мне.

Как оказалось, ничего особенного. Всего лишь отдельную клетушку. Не знаю уж, почему именно она. До этого мы миновали не меньше десятка таких же пустых. Когда-то красивую и неглубокую нишу с большим арочным входом теперь превратили в очередную клетку. И судя по всему, она освободилась лишь недавно.

Мастер-тюремщик махнул было мне рукой, но затем поморщился:

— Стой!

Я замер, не успев даже повернуться к своей клетке, медленно вдохнул, стараясь не выдать волнения и глядя больше в пол, чем на Мастера-тюремщика. Он молча шагнул ко мне, его рука змеиным движением нырнула мне за ворот брони и халата. Мгновение и он рванул мою цепь. Так сильно, что шею пронзило болью, меня повело вперёд, а колени подогнулись. Я едва не использовал Опору, успев исказить ток энергии по меридианам в последний момент, уже когда она достигла ноги. И вместо этого вскинул руки, словно защищаясь от ударов, закрывая голову и, самое важное, шею.

Надо мной раздался недовольный голос тюремщика:

— Этот ваш раненый, с рукой, как он лечил его, ведь на нём наша цепь?

Хатий повторил то, чему я его научил:

— Господин Домар выдал мне фиал с кровью. Я использовал его четыре раза за время пути. Почти всё и потратил с этой раной Калеба, старший, — добавил уже от себя. — Хотел довести всех, старший.

В случае нужды у Хатия есть и пузырёк, испачканный кровью. Чем хороши фиалы под алхимию, так это тем, что к их стеклу даже кровь почти не пристаёт. Да, видно что в нём хранили кровь, но использовать её на цепочке снова? Не выйдет, слишком мало.

— Снимай броню, она тебе больше не понадобится.

Подсказывая, к кому обращены эти слова, меня снова дёрнули за цепочку, заставив пошатнуться.

Под взглядом тюремщика я распустил ремни, стащил доспех. Свалив снятое у его ног, разжал невольно стиснутые кулаки, потёр дёргающуюся щёку и наконец шагнул за прутья, быстро оглядевшись. В стены тоже вбиты крюки, висит пара знакомых кандалов красноватого металла. Под ногами голый и грязный камень, его красота и полированная поверхность давно скрылись под мусором и… дерьмом.

Скривившись, я развернулся, встретившись взглядом со спокойным тюремщиком.

— К стене.

Я замер, часто моргая и решая, согласиться или всё же приказать Хатию…

— Ты оглох?

Тюремщик выкинул вперёд руку и меня снесло техникой, впечатало в стену. Но я уже решил согласиться. Замер, вжав голову в плечи. Дважды звякнула сталь и мои руки оказались в кандалах. Я дёрнул их, проверяя, верно ли посчитал длину цепей. Верно. Повернулся к решётке, за которой заканчивалось представление.

Там тюремщик вдруг усмехнулся, его фигура окуталась дымкой, а Хатий рухнул на колени, хрипя и царапая пальцами шею. Через мгновение и до меня докатилась эта дымка, коснулась плеч, легла на них несуществующей тяжестью.

Я тут же обвис в кандалах, опустился на колени, не обращая внимания на грязь. Не дело слабаку лекарю стоять там, где не выдержал Воин, которого Домар назначил старшим.

Тюремщик негромко спросил:

— Твои люди сдали всё?

Хатий захрипел:

— Всё, о чём мне известно!

Тюремщик восхищённо протянул:

— Экий ты хитрец.