Искатели

— Что же мне теперь делать? — бессмысленно спрашивал Андрей. — Как же мне… Ты уйдешь домой. А я?

— Я люблю тебя, — сказала Марина.

— Этого не может быть. Меня не за что любить.

— Я люблю тебя.

— А я еще тогда… помнишь, на той платформе, ты ходила…

Они раскрывали свои тайны, рассказывали, как это началось, что они думали друг о друге, какими видели друг друга, о чем мечтали, на что сердились. Они изумлялись, как они могли сомневаться…

В этот вечер все поезда только приходили, все люди только встречались, все поцелуи были только поцелуями радости, и казалось, что так будет всегда.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Предлагая Рейнгольду свое соавторство, Виктор преследовал две цели: во-первых, прекратить разговоры о том, что Потапенко затирает работу Рейнгольда; во-вторых, и это было главное, соавторство помогло бы ему упрочить свою техническую репутацию. В глазах руководства и в министерстве он стал бы одним из тех руководителей, которые не только умеют администрировать, но и сами не перестают работать творчески.

Зная характер Рейнгольда, Виктор не мог предположить отказа. Очевидно, дело не обошлось без участия Лобанова. Могли возникнуть неприятности. Пришлось с помощью Долгина срочно уволить Рейнгольда. Прибегать к помощи Долгина было неприятно. Виктор побаивался какой-либо зависимости от этого человека. Стоило Долгину почувствовать шаткость положения Потапенко, и он бы не задумываясь начал топить его. Поэтому, когда Андрей поднял шумиху, Виктор счел за лучшее поехать к Ковалевскому и вступиться за Рейнгольда. Это помогло отвести от себя удар. Правда, досталось Долгину, но Виктор дал ему прямо понять: пока я чист, я всегда защищу тебя, а вот если меня стукнут, тогда, брат, за тебя уж никто не заступится.

До поры до времени, руководствуясь этим принципом, Виктор умело переключал критику со стороны Захарчука и других молодых инженеров отдела на Долгина. Но с некоторых пор Захарчук начал все смелее обвинять самого Потапенко в пренебрежении к новой технике, в зажиме инициативы, в неверном направлении работы отдела. Анкетные данные Захарчука были безупречны — фронтовик, коммунист, учится в заочной аспирантуре, дело свое знает, — ни к чему не придерешься. Разумеется, Захарчук подсиживал Виктора из зависти, надеялся выдвинуться, заработать авторитет, никаких других причин Виктор не видел. У каждого руководителя есть враги и завистники — это закон. Каждый доволен своим умом, способностями и недоволен своим положением.

Виктор попытался заикнуться Дмитрию Алексеевичу о переводе Захарчука на станцию, но главный инженер категорически отказал. Чутье подсказало Виктору, что продолжать разговор рискованно. За этим отказом скрывалось что-то нехорошее для Виктора. Вообще отношения с Дмитрием Алексеевичем испортились, он все меньше считался с мнением Виктора. Проверяя его распоряжения, случалось, советовался непосредственно с Захарчуком.

— Не понимаю вас, Виктор Григорьевич, — говорил главный инженер. — У нас чуть что — виноват Долгин, так в чем же дело — гоните его. Что вы за него держитесь? Свято место не будет пусто.

Виктор вступился за Долгина, ссылаясь, как он всегда ссылался в этих случаях, на занятость Долгина в парткоме. Ясно, что Дмитрий Алексеевич собирался выдвинуть на место Долгина Захарчука. Такой заместитель Виктора не устраивал. Долгин не конкурент, а Захарчук рядом с Виктором мог навести кое-кого на всякие нежелательные сопоставления.

Словно бы ничего угрожающего еще не чувствовалось, Виктора принимали на станциях с прежним уважением, его внимательно выслушивали, ему несли на подпись бумаги, но сам Виктор испытывал нарастающую тревогу.

Взять ту же электролабораторию. Освободясь от «шефства» Потапенко, лаборатория давала одну конструкцию за другой. И этого не могли не видеть. Краснопевцев с Фалеевым закончили регулятор и устанавливали его на котлах Комсомольской. Калмыков на одном совещании прямо бросил Виктору: «Вот видишь, а ты на техсовете был против». Лабораторные испытания локатора прошли успешно. У Тарасова на Октябрьской наладили автоматику, и теперь Тарасов — до чего ж бесхарактерный человек! — повсюду со смехом рассказывает о своих первых столкновениях с Лобановым. А этот старый болтун Тонков, и Устинова, и вся ее группа, как назло, не могут добиться обещанных результатов. Сейчас бы показать всем — вот они, плоды инициативы Потапенко! Это он, Потапенко, инициатор договора о содружестве с Тонковым. Эх, если бы были конкретные результаты налицо! Уж кто-кто, а Виктор, да и Тонков сумели бы преподнести это достаточно эффектно. Лобанов — тот шляпа: организовал такое успешное содружество Краснопевцева с Фалеевым и молчит. Ну и слава богу, что молчит, подсказывать ему Виктор не собирается. Давно прошло то время, когда он надеялся еще как-то поладить с Андреем. Идиот! Не устранил вовремя Андрея со своего пути. Противно вспоминать о своей мягкотелости.

Он вызвал к себе Майю.

— Вы до сих пор ни черта не добились. Все сроки сорваны. Где результаты?