Искатели

— Странно, — пожал плечами юноша, — какими способами они ищут повреждение?

Наумов терпеливо пояснял — кабель измерили, но случай трудный. Обычные приборы показали порчу в промежутке плюс минус пятнадцать метров. Точнее не дается. Копать наугад в мороженом грунте — гиблое дело. Сперва почву отогреть надо.

— Какая отсталость, — с чувством сказал паренек, — при нынешнем уровне электротехники…

Андрей осмотрел концы кабеля на стене и подошел к студентам.

— …уверен, если воспользоваться прецизионным мостом, — горячился студент.

— Вы с какого курса? — спросил Андрей.

— С третьего, электромех… А что?

Студент критически оглядел этого широкоплечего парня в синем ватнике, в заснеженных бурках, похожего на бригадира.

— При чем тут курс? Дело в научном подходе. Вот сегодня, например, в Доме ученых доклад о методах отыскания порчи. Вашему начальству полезно бы…

Наумов засмеялся.

— Мудрят всегда эти ученые, — сказал Андрей, уступая озорному желанию подурачиться.

Студент горестно улыбнулся своей спутнице:

— Называется — связь науки с производством.

— Вы сами-то пойдете на доклад? — спросил Андрей.

— Обязательно. И пристыжу докладчика. Внедрять надо быстрее.

…В трансформаторной будке заканчивали приготовления. Андрей проверил схему и дал команду. Новиков привычно защелкал выключателями. Наумов расстегнул верхнюю пуговицу ватника.

— Сто шестьдесят метров, — провозгласил Новиков.

— Это, выходит, у часовни, — раздумчиво произнес Наумов. — Там есть старая муфта…

— Сомневаетесь? — задорно спросил Саша.

— Измерители нам совсем в другом месте показали. У ограды, напротив дома.

Андрей напряженно всматривался в экран. На отметке, соответствующей ста шестидесяти метрам, импульс был четкий, острый. Но и на отметке двести восемьдесят метров, примерно там, куда указывали измерители, тоже вздрагивал маленький зеленоватый всплеск. Что это могло значить?

Новиков вместе с Наумовым вышел в сад. Отмерив сто шестьдесят метров, Наумов воткнул в снег палку. Рабочие стали откидывать сугробы. Воздух заискрился сухой снежной пылью. Подъехал компрессор, и вскоре первый отбойный молоток, стрекоча, ударил в звенящую промерзлую землю.

Когда Новиков вернулся в будку, Лобанов и Усольцев обсуждали, что означал маленький пик на отметке двести восемьдесят и откуда могло взяться такое большое расхождение между показаниями локатора и показаниями измерителей.

— Бросьте вы, Усольцев, смущать наши души, — весело сказал Новиков. — У нас ошибки быть не может. — Он привел десятки возможных причин появления маленького импульса вблизи отметки двести восемьдесят: тут могли влиять и утечки, и блуждающие токи, и многое другое.

— Нет, нет. Лучше отказаться, пока не поздно, — убеждал Андрея Усольцев. Завязки меховой ушанки испуганно тряслись под его подбородком.

Андрей перевел глаза на разрумяненного от мороза Новикова в зеленой велюровой шляпе, лихо вдвинутой на затылок, и несколько успокоился. Но, так или иначе, надо было немедленно принимать какое-то решение.

— Мы ничего не узнаем, пока не найдем повреждение, — задумчиво сказал он. — Черт его знает, что там на двести восьмидесятом метре!.. Но локатор показывает сто шестьдесят!.. В общем, даем сто шестьдесят, у часовни.

В конце концов, уверен он в своем локаторе или нет? И, подавляя остатки сомнения, сказал, глядя на мерцающий экран:

— Все равно надо выяснить, в чем тут дело. Да, сто шестьдесят — это факт.

Новиков отвел Усольцева в сторону и угрожающе сказал:

— Ему доклад делать. Там бой будет. А вы тут каркаете. Плач Ярославны. Мы его подбодрить должны.

Доклад в Доме ученых был назначен на семь часов вечера, поэтому Андрей, не дожидаясь конца раскопок, уехал вместе с Усольцевым, оставив на месте работ Новикова и Сашу. Договорились, что они привезут ему сообщение о результатах раскопок и протокол прямо на заседание.

Пока Усольцев развешивал в гостиной Дома ученых схемы и диаграммы, Андрей прошел в зимний сад, чтобы немного собраться с мыслями. В большом аквариуме медленно скользили золотистые рыбы. Влажный воздух был насыщен терпким запахом оранжерейных цветов. Андрей стоял за зеленой занавеской плюща, смотрел на рыб и старался не думать о том, что творится сейчас в глухом садике у края растущего котлована… Он нахмурился, заметив вдруг, что выводит пальцем на стекле аквариума «160», «280». Эти две цифры надоедливо вертелись в голове, мешая сосредоточиться.

Сбоку, за плотной зеленой стеной плюща, кто-то сказал:

— Нет, я неверующий. Во-первых, эта статья…

— Но Тонков… — начал было женский голос.

— Тонков — да, а Григорьев?

— Говорят, он приедет сегодня, — сказала женщина.

— В общем, этому молодому чудаку готовят усекновение.

— Грустно. Я так рассчитывала на его локатор. Для наших сельских сетей это крайне важно.

— Вы знаете, когда и попал в институт, я буквально ожил. Во-первых, тишина, после завода поражает тишина.

— А во-вторых?

— Простите…

Женщина рассмеялась:

— У вас все во-первых.

Андрей отошел. Услышанный разговор освежил его. Какой любитель тишины нашелся! «Чудак», я тебе покажу «чудак»!