Искатели Абсолюта. Абсолютная буря

– Передам. Карг его знает, где эта улица, да, чай, не заплутает, когда узнает, что ты его там ждёшь. Соскучился ужо, все уши мне про тебя прожужжал, дескать, вот победим, да вернусь к ненаглядной моей, – хохотнул вольник. – Ну да ладно. Ступайте, каойи, ступайте, нам тут дело нужно делать, весна уж на дворе, надобно радужноглазых этих огню предать, пока не завонялись. А народу работоспособного в столице, почитай, и не осталось – все на стенах были, и стар и млад. Хорошо ещё, мы вот подоспели с огненноглазыми, да владыки вовремя появились.

– Какие такие владыки? – тотчас насторожилась Клара.

– А Геон и расскажет, – пообещал Полок. – У нас, каойи, тут такое творилось. Вот уж воистину, последняя битва была. Слава Прародителю, сдюжили. Ну да ступайте, стемнеет уж скоро.

– Спасибо тебе, Полок, – от всего сердца поблагодарила Кайра и обернулась к вихрастому юноше. – Ну веди, Селек.

***

В подступающих сумерках император стоял на боевом ходу городской стены, зажав под мышкой шлем, и неверяще смотрел на сгоняемые в плен остатки вражеского войска. Он уже не опасался ни случайной стрелы, ни акмана – небо над головой было чистым, и повелитель заката и сам с трудом верил, что ещё утром оно полно было крылатых чудовищ, чей визг рвал барабанные перепонки, а атаки неизменно забирали чью-нибудь жизнь. За плечом повелителя неподвижной тенью застыл голубоглазый драконий оборотень.

…Радужноглазые пошли в атаку ещё до рассвета в надежде, что темнота скроет их от взора часовых Скоррде. Выдвинулись вперёд щитоносцы верных, сплошной стеной закрывая своих повелителей молний – император давно заметил, что молнии бьют не слишком далеко от самих заклинателей. Следом выступили лучники – верные и радужноглазые вперемешку. И только потом, на приличном расстоянии, выстроились пехотинцы. Но первыми в бой, как обычно, отправились акманы.

Тайлерины всё рассчитали верно – пока стрелки императора будут заняты крылатыми чудовищами, их собственные лучники, укрывшись за щитами, подберутся как можно ближе к городским стенам и пустят залп навесом по защитникам. Человеческие маги, конечно, будут защищать простых воинов, но именно они и есть цель для акманов. А как только их станет слишком мало – исход штурма будет предрешён. Как бы ни были стойки защитники Скоррде, они ничего не смогут сделать без своих магов.

Они и предположить не могли, что на этот раз всё будет совсем, совсем иначе.

Часовые вовремя заметили движение вражеского войска. В полнейшей тишине, чтоб не выдать себя, имперцы заняли позиции. Все понимали – сегодняшний бой будет последним. И готовились сражаться до последнего вздоха, до последней капли крови – лишь бы унести с собой на потусторонние берега как можно больше врагов.

В победу никто не верил – слишком ослаблены были люди, слишком мало осталось среди них способных ещё держать оружие. Но благородные нобили, Алые Плащи, гвардейцы, ремесленники и простолюдины, давно забывшие о чинах и различиях, готовились биться не за себя, не за Скоррде и даже не за Империю – но за тех, кого нашествие радужноглазых пока ещё не затронуло.

И только император знал, что сегодня в бой его людям предстояло идти не в одиночку.

Едва только над головами затаившихся до поры людей послышались хлопки чёрных, сливающихся с ночью крыльев, и воздух прорезал первый пронзительный, полный торжества, вопль, как прямо с улиц Скоррде ринулись вверх четыре огромные тени. Тугая волна ветра обдала имперцев, и над головами, заглушая визги, раздался рёв. Небо прорезала первая огненная струя, и сразу два акмана, превратившись в пламенные болиды, закувыркались, стремительно теряя высоту.

Как крылатые владыки сумели проникнуть в город незамеченными, никто так и не понял…

Дальнейшее император помнил плохо. Воодушевлённые вовремя подоспевшей подмогой, люди сражались с утроенной яростью. Им уже не требовалось командование, и повелитель, махнув на всё рукой, сам вступил в битву наравне с подданными, выплёскивая на врагов всю накопленную ненависть. А голубоглазый и черноволосый драконий оборотень, возвестивший императору о крылатых владыках, прикрывал повелителю Заката спину. И пусть второе его обличье было отвратно и совершенно не походило на драконье, реакции Янира, скорость движения и сила, с которой оборотень орудовал своей саблей, были за пределами человеческих возможностей.

…А когда солнце поднялось в зенит, к столице, словно сговорившись, почти одновременно подступились отряды вольников и небольшое, но дивно слаженное войско эйо. Они ударили в спины радужноглазым одновременно с восхода и полудня, прямо с походного марша врубились в битву, не дав врагам и мгновения, чтоб опомниться и перестроить порядки.

Тотчас кто-то из командиров, не дожидаясь указаний императора, отдал приказ открыть ворота Скоррде, и воодушевлённые солдаты наконец-то сами ринулись в атаку – впервые за полтора месяца осады.

Теперь, когда битва была окончена, император устало смотрел, как разоружённых и связанных тайлеринов и их фанатичных верных небольшими группами загоняют в город, словно скот.