Искатели мудрости. Мысли и судьбы великих философов

В начале Пелопоннесской войны Демокрит посетил Афины, повидал всех прославленных там мудрецов, используя «каждую минуту для того, чтобы научиться мудрости», хотя сам держался скромно. «Я прибыл в Афины, и никто меня здесь не знал», – вспоминал он потом. Философ из Абдер вызвал у Цицерона, несмотря на пренебрежение того к материалистической философии, уважение: «Вот твердый и уверенный в себе человек, который гордится тем, что чужд стремлению к славе!»

Однако Демокрит не сошелся с афинскими мудрецами. Он не любил устраивать шумные философские баталии, к тому же с каждым из них расходился в главном – в выборе философской системы. Да и как мог материалист, пытавшийся движением неведомых неделимых частиц атомов объяснить мироздание, сойтись с идеалистом Анаксагором, моралистом Сократом, которого вопросы мироздания вообще не интересовали, или земляком Протагором, что видел смысл философствования в том, чтобы загнать мысль в тупик, за что и был прозван Демокритом «спорщиком» и «заковырщиком»?

И Демокрит принял решение – возвратиться домой, он убедился, что афинские мудрецы не менее, но и не более мудрецы, чем он сам, и ему по плечу самостоятельный путь в философии. А уверенность в себе, как известно, и есть основа будущих успехов.

Демокрит поселился в небольшом домике на краю Абдеры. Ничто не отвлекало теперь мыслителя от главного дела жизни – философской мысли. За свою долгую жизнь – а прожил он 107 лет – философ написал около семидесяти трактатов. Поражает и разнообразие тем: естественно-научные произведения – «Большой мирострой», «Малый мирострой», «Космография», «О планетах», «О природе»; математические сочинения – «О касании круга и шара», «О геометрии», «О числах»; трактаты по истории искусств – «О ритмах и гармонии», «О поэзии», «О красоте слов», «О живописи»; этические работы – «О душевном настроении мудреца», «О мужестве или о добродетели», «О ровном настроении духа»; биографическое – «Пифагор»; медицинское – «Врачебная наука»; военные – «Тактика», «Военное дело» и так далее. Одним словом, вряд ли было что-то существенное в античной философской мысли, чем бы специально ни занимался, что бы ни изучал, над чем бы ни раздумывал Демокрит, и что так или иначе не повлияло бы на возникновение его концепции.

Увы! Ни одно из произведений Демокрита не сохранилось. Неизвестно, когда они были утрачены. Есть основания подозревать в этом самого Платона. Диоген Лаэртский явно указывает на то, что «Платон хотел сжечь все сочинения Демокрита…», ибо «…он знает, что ему пришлось бы спорить с лучшим из философов».

Конечно, за долгую жизнь Демокрит нажил себе немало врагов и не только в стане философов. Да и кому из простых смертных мог понравиться «смеющийся» старик, который без устали бичевал стяжательские страстишки сограждан: «Как из ран самая худшая болезнь есть рак, так при обладании деньгами самое худшее – желание постоянно прибавлять к ним». И то, например, что впервые в этике философа моральные нормы определялись не внешним, а внутренним содержанием: «Телесная красота человека, – согласно Демокриту, – есть нечто скотоподобное, если под ней не скрывается ум». Источник морали философ видел в земной жизни, цель которой есть счастье, но которое не должно сводиться к наслаждениям и должно знать меру и в личных, и в общественных делах. Не знающих меры Демокрит называет глупцами. Сам же философ бывал настолько погружен в свои занятия, что иногда совершенно забывая о людях, обдумывая какие-то идеи, вдруг разражался смехом.

В конце концов обозленные сограждане объявили Демокрита сумасшедшим и пригласили для его освидетельствования знаменитого врача Гиппократа. Гиппократ не только не подтвердил диагноз, но и устыдил абдеритов тем, что не его вина, что они не понимают своего соотечественника, а их беда. Причуды Демокрита, заметил Гиппократ, – это причуды великого человека, гения. И все же, когда Демокрит посмеялся и над ним, и над его житейскими заботами, укорил его: «Для тебя нет различия между добром и злом!» – «Ты думаешь, – ответил на это Демокрит, – что имеются две причины моего смеха: добро и зло, но на самом деле причиной моего смеха является только один предмет, именно человек, полный безрассудства, не совершающий правых дел, глупый во всех своих замыслах, страдающий без всякой пользы от безмерных трудов, человек, влекомый своими ненасытными желаниями…» Смех философа всегда был вызван несерьезностью всего того, что люди делают вполне серьезно. Он же полагал наиболее серьезным делом занятие наукой, считал, что «одно причинное объяснение предпочитает обладанию персидским престолом». И оба великих эти человека, к изумлению абдеритов, не просто поняли друг друга, но и подружились.