Искатели приключений

Костеря себя за ротозейство, Борисов выхватил из костра пылающую головешку, подбежал к палатке кубинского врача и отвел рукой полу. Факел высветил пустые углы, да сбитый спальный мешок. Мысленно разразившись проклятиями, Борисов вернулся к костру, забрал карабин и бегом взлетел на пригорок. В роще, где еще недавно захлебывалась лаем маленькая болонка Билли теперь стояла оглушительная тишина, и как ученый не прислушивался, ничего, кроме буханья сердца в собственной груди не услышал.

— Глория! — сложив ладони наподобие рупора, закричал он в ночь.

Крик его был резок и слишком неуместен в ночной тиши, и только проснувшееся эхо откликнулось, дразня отовсюду.

Я… я… я… я… я…

— Глоо-о-рии-я!!! — заорал Борисов во всю глотку.

И вновь его поддержало эхо, распугивая все живое. А в ответ — ничего. Ни крика, ни стона, ни голоса…

Слепо, одному соваться в тропики нечего было и думать. Не теряя драгоценных секунд, Борисов спустился в лагерь и поднял тревогу.

— В чем дело, Кирилл? — ворчал со сна Саныч, вылезая из палатки.

Не удосужив его хоть мало-мальски вразумительным ответом, Борисов умчался будить остальных членов экспедиции.

— Глория пропала! — собрав всех в кучу, сообщил он.

— Как?! — ахнула Ира, держась за руку Васильева.

— Вот так! — дернулся бородач. — Отошла по вашим дамским делам, и с приветом…

Морозов, затеребив в раздумье бакенбард, спросил его напрямую:

— И как давно?.. Как же ты ее проворонил?

— А что я мог? На отхожее место проводить?

— Хотя бы! — бросил ему в лицо Васильев. — Мы же еще вчера об этом толковали.

Ирина насторожилась, потянула его за запястье, разворачивая к себе.

— О чем это вы вчера толковали?.. Васильев, не уводи глаза. Объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит?

— За ней болонка увязалась, — мрачнея все больше, добавил Борисов, спасая тем самым Владимира от неприятных объяснений. — Потом рык такой подняла, будто кидалась на чужаков. Я слышал визг… Собака… собака визжала, — он пытался успокоить Ирину, которая была искренне напугана.

— Где это произошло? — быстро спросил Санчес.

— Да я почем знаю! Где-то там… — Борисов махнул неопределенно рукой в сторону рощи.

Не задавая лишних вопросов, Санчес нырнул в свой бивуак, а после вернулся к костру, засовывая за пояс пистолет.

— Возьми мечете, — велел он Васильеву. — Не забудьте фонари, пошли ее искать.

— Позвольте, — пробормотал Саныч, впившись взглядом в торчащую из-за ремня рукоять пистолета. — Откуда это у вас откуда?

— Давайте все потом, времени маловато, — не стал вдаваться в подробности кубинец. — Вам есть чем вооружиться?

Морозов пожал плечами.

— Разве что перочинным ножом.

— Пусть будет так, — согласился Санчес. — Вам же, Ирина, придется остаться в лагере.

— Ни за что! — категорично отказалась она. — Одна я здесь не останусь…

— Дорогая… — обнял ее за плечи Васильев. — Здесь же безопаснее. И потом, надо кому-то за вещами присмотреть.

— Не говори чепухи! Кому-то сдалось это барахло! И не пытайся, Володя, меня переубедить.

— Пусть идет, — сдался Санчес.

Сборы были поспешными. С зажженными фонарями, обшаривая встречающиеся кусты, отряд двинулся к роще.

— Смотрите внимательно под ногами, — наставлял кубинец. — Я не думаю, чтобы она могла далеко от берега отойти.

Они разбились цепочкой, прочесывая каждый квадратный метр густой травы на пригорке. Трава была высокой и сочной, неприятно стегала по голым ногам. Вдобавок какое-то растение, наподобие русской крапивы, так ожгло Ирине щиколотку, что та зуделась и горела огнем. Расчесывая ногтями кожу, она уже подумывала, что ей и в самом деле лучше было отсидеться в лагере, чем ползать по этим зарослям. И чего они ищут здесь, когда Борисов своими ушами слышал визжание Билли из чащи, пробовал докричаться Глории, но безуспешно. Не отзывалась, значит не могла, а вот почему… О худшем лучше и не думать.

Шаривший по траве луч фонарика наткнулся на посторонний предмет. Раздвинув мягкую траву, она увидела легкий кожаный сланец, точь-в-точь, что носила Глория.

— Я нашла! — воскликнула Ирина перехваченным от волнения голосом.

Друзья сбежались к ней. Санчес отобрал сланец и, светя фонарем, внимательно осмотрел его. Затем, как заправская ищейка, взявшая след, направился к мертвому, обгоревшему после удара молнии дереву, и оттуда, найдя что-то еще, позвал:

— Идите сюда! Смотрите.

Они столпились вокруг его, и Ира закусила кулак, чтобы не закричать. Желтый кругляш света дрожал на притоптанной траве, под которой отчетливо виднелся глубокий, вдавленный след армейского ботинка.

* * *

— Вот отсюда за нами и следили! — изрек Санчес и, словно давая в том удостовериться, уступил Васильеву место, откуда открывался обзор на лагерь, лежащий на пляже как на ладони.

Место для засады было идеальным, сверху лагерь просматривался во всех деталях, и любое передвижение по нему не осталось бы незамеченным для наблюдателя. От осознания нависшей опасности Ирине стало не по себе.

— Но кто они? — зябко передернув плечиками, спросила она.

Ответа на этот вопрос ни у кого не было.

— Они… они убили Глорию? — тугой ком застрял у нее в горле.

Санчес думал иначе: