Искатели приключений на…

Перекусив фруктами, йогуртом и орешками, Серега с Вовкой устроили небольшую сиесту. Включив кондиционер на малую мощность, Вовка с ученым видом изрек:

– Сиесту придумал какой-то мудрый восточный человек. Когда за бортом все плавится от зноя, послеобеденный сон – как раз то, что надо. Да и после ночного перелета неплохо вздремнуть часок-другой.

– Угу, – пробормотал Серега, уже погрузившийся в полудрему. – Даже на острове Пасха найдены каменные скульптуры, дремлющие на песке. Говорят, к вечеру они встают и красят пасхальные яйца.

– Кому? – спросил Тараканов.

Но в ответ донеслось лишь неразборчивое бурчание. Удобно укрывшись (чтоб не продуло от кондиционера) простыней и шелковым покрывалом той же расцветки, что и шторы, Вовка сам ответил на свой вопрос:

– Те, кто раньше проснулся, красят тем, кто еще спит. Чтоб разбудить спящих и обратить их к свету истины. Платон мне друг, но яйца дороже… Ну и бред же я несу…

Глаза закрылись сами собой. Перед Вовкой замельтешили гипнагогические образы: мудрецы-аксакалы с длинными седыми бородами и в тюбетейках, раскрашивающие большие яйца арабскими узорами; каменные истуканы, стучащие в бубны; басмач в цветастом халате и с кривой саблей в зубах, протягивающий Тараканову поднос, полный отборного изюма…

Вовка погрузился в глубокий сон.

После сиесты и традиционного купания друзья бабахнули йогу. Именно бабахнули! Потому как энергетические потоки во время выполнения комплексов, и особенно на задержках, больше походили на артиллерийский салют, посвященный очередной годовщине взятия Нагваля. Энергия была импульсивной, взрывной! То и дело она норовила коротким залпом уложить на плиты бойцов невидимого фронта.

Как Вовка ни старался сесть на поток, разок все-таки умудрился спикировать на каменное покрытие. Однако автопилот сработал, и «летчик-испытатель» успел расслабиться, «раскрыть парашют» и выставить руки перед собой. Так что мягко опустился на четвереньки, содрогаясь при этом, как отбойный молоток. «Слава энергетическим асам, героям Астрала! Ура, товарищи!» – похвалил себя Тараканов, очухавшись на «летном поле».

Жара медленно спадала.

Воспользовавшись городским телефоном, который был прямо в номере, Серега решил позвонить своему приятелю Саше. Он и его жена Карина были вольными художниками и давно соблазняли Серегу на поездку в Самарканд, обещая показать город. Оказалось, что московских гостей уже ждали. Саша сказал, что Карина уже отбыла в Самарканд, чтобы договориться насчет размещения гостей и согласовать с бывалыми Сталкерами предполагаемое посещение Фанских гор[21]. Поездку запланировали на послезавтра.

Европейцу, одному, без местных провожатых, бродить по Самарканду было небезопасно. Восток есть Восток… Да и в Ташкенте Вовка с Сергеем, несмотря на опеку Светланы, порой чувствовали себя неуютно. На улицах часто можно было встретить людей в форме и с автоматами. В любой момент мог подойти полицейский или человек в штатском и сделать с тобой все, что угодно. И никому ничего доказать было невозможно. Ты попал в чужую страну со своими обычаями, порой дикими для россиянина; здесь процветает беспредел чиновников, блюстителей закона и просто «джентльменов удачи». Чем ниже уровень жизни в стране, тем шире разгул бандитизма как частного, так и государственного.

Когда подъехала Светлана, уже начало смеркаться. В небе полыхал закат, потрясая великолепием красок, разукрашивая голубой купол, раскинувшийся над городом, в цвета меди, червонного злата, огня, нежной розы, темно-синего бархата и бирюзы. Темнело быстро, будто кто-то опускал тяжелые шторы на небосвод.

За окнами автомобиля зажигались вечерние огоньки. Вот и долька луны засветилась между острыми макушками тополей. Раскаленный воздух постепенно остывал, подул легкий ветерок, принося желанную прохладу. Вечером Ташкент действительно выглядел совсем по-другому: иные запахи, иные краски, иные звуки. Вокруг порхало едва уловимое ощущение сказки, тайны. Но едва Вовка пытался сфокусировать внимание на том, что то и дело привлекало его внимание, как это ощущение, точно быстрая ласточка, вспорхнув крылышками, мгновенно уносилось прямо из-под носа. А через несколько секунд вновь трепетало на периферии восприятия. Хотелось умиротворенно созерцать течение жизни этого странного города, ни о чем не думая, а только впитывая энергию азиатской неги.

Света припарковала машину возле ресторанчика, стилизованного под кишлак. Столики здесь располагались прямо под открытым небом, а вокруг была выставлена плетеная изгородь. Между столиками и вдоль изгороди были размещены предметы быта дехкан, колеса от арбы, бочки, сельскохозяйственные орудия, пучки трав, большущие тыквы.

Выбрав столик, троица вольготно разлеглась вокруг него, расположившись на длинных сиденьях, укрытых мягкими циновками и подушками.