Искатели приключений на…

Вовка вышел за границы и божественного стержня, и спирали мирозданий, и всякого представления ума… Ум попросту молчал, ему не было здесь места. Это был новый метауровень, включающий в себя все предыдущие уровни и много чего еще, чему пока не придумали названий. Расширение себя поверх космоса и Бога…

Музыка стремительно уносила в неведомые измерения. Каждый музыкальный инструмент, каждый звук, ритм и мелодия жили сами по себе и в то же время были пронизаны единой энергией. Звуки доносились из разных областей пространства. Барабаны стучали откуда-то снизу, превращая пол в дышащую подушку. Духовой инструмент хаотичными волнами гудел из дальнего угла комнаты. Сверху лился странный шелест, похожий на шум дождя. Время от времени Вовка отчетливо слышал глубокое ритмичное дыхание, словно кто-то поддыхивает в такт музыке. Транс глубочайший!

На одной из задержек послышался людской гомон, стук трещоток, гудки раритетных авто, пронзительные звуки индийской «гармошки» (вроде той, на которой играют кришнаиты), детские голоса. Вовка был уверен, что оказался на оживленной базарной площади в деревушке Юго-Восточной Азии, и в этой атмосфере витало почти забытое детское счастье и упоение родного Дома.

Сразу после этого трека диджей Серега возбужденным голосом объявил:

– Сейчас такая «Инш Алла» будет, закачаешься!

Из колонок потекла необыкновенно красивая арабская музыка. Женский голос, тонкий и звенящий, тянул: «Йаа-салам!», – а приглушенный мужской голос откуда-то из глубины подхватывал: «Ин-шяла!»

От этой музыки сладко защекотало в сердце и энергия необусловленной Любви и благодарности чудесному миру забила жизнерадостным фонтанчиком.

Последним пунктом «программы» было пение мантр. Путешественники спели по три раза «Ом» и «Элль».

После одного из звуков Тараканов увидел-почувствовал-окунулся в непроглядную Бездну. Чернота была объемная, густая, яркая и чрезвычайно насыщенная. И эту глубокую тьму пронизывал красивейший узор, паутина из ослепительных нитей серебристо-неизвестного цвета.

Ум долго не мог объяснить происходящее. Аналогов не было. Возникло предположение, что это структура Матрицы, причинно-следственные связи, пронизывающие бездну изначальной Пустоты. Или Хаос, расколотый, опутанный линиями причинно-следственных связей. Каждый сектор внутри паутинки – это живой, неповторимый, завораживающий организм. Сознание воспринимало их по отдельности и одновременно все сразу. При этом Вовка мог выделить осознанием любой сектор, любой фрагмент мозаики. Они были разной формы, текстуры и рельефности. Какие-то были ближе к Тараканову, какие-то – дальше.

Необыкновенно волнующее знание-переживание, прикасание к величайшей Тайне из всех Тайн! Восхищение и трепет пред безграничностью этой черноты и сияющим изяществом и великолепием паутинки… Вот что переживал Вовка. Он вплывал все глубже в эту штуку… Один сегмент, похожий на пятиугольник (вроде социалистического Знака качества) подплыл к нему ближе всех, и Тараканов слился с ним…

Очухался космический странник в комнате. Он стоял прямо, устойчиво, вплавившись ногами-молниями в центр Земли, и выполнял задержку неизвестно какой длительности.

Серега предложил пустить энергию в созерцание. Колбаситься уже не хотелось, и Вовка поддержал идею. Усевшись перед компом, друзья стали рассматривать фотки из путешествия по Ташкенту и Самарканду, которые успел сделать Тараканов. Фото получились очень качественными, большого объема.

Едва на экране появился могучий заснеженный силуэт Чимгана, как Вовку с Серегой стало затягивать в картинку. Пейзаж был очень объемным, а краски – необыкновенно яркими. Фотография ожила! Видно было, как ветерок шевелит кустики на плато, где они еще недавно делали «Око возрождения»!

Тараканов и Серега переносились внутрь картинки, которая превращалась в реальное кино, особенно когда они сосредотачивались на каком-то объекте, вроде холма или минарета на заднем плане, но при этом рассматривали всю фотографию целиком. 3D-pictures представляет! Приятели подолгу созерцали каждый снимок, снова и снова насыщенно проживая запечатленный момент, радуясь тому, что все это было с ними! И не только было, но и есть…

Серегу посетила мысль, которую он тут же и озвучил:

– Возможно, после смерти мы так же соберемся вместе и будем рассматривать картинки своей жизни, оставляя закладки на самых любимых страницах «фотоальбома» и входя в самые дорогие фото всем своим существом.

– А что, очень даже может быть! – рассмеялся Вовка. – И прямо сейчас мы смотрим Оттуда на фото, где мы сидим за твоим компом.

После поездки в Узбекистан он стал записывать ключевые энергетические переживания и открытия в отдельной тетради. И вечером, после сильных впечатлений, пережитых днем, он написал такой стих: