Искатели прошлого (СИ)

— Насчет отравы — ерунда, — возразила Сандра. — Если бы воздух и вода были по-настоящему ядовиты, кесу здесь бы не выжили. До чего они деградировали… Эту шатию, на которую мы сегодня нарвались, с темной гвардией не сравнить. Те, которых я видела в детстве, были чистоплотны, пользовались косметикой, говорили на двух языках, умели читать и писать. После своего поражения они до безобразия одичали. И не только они… — Сандра огляделась, слегка сморщив нос. — Вся эта гадость в лучших традициях ужастиков с Земли Изначальной — я не нахожу слов! Зачем Властителю этих мест понадобилось губить Лес и разводить грязь в таком масштабе… Ладно, молчу.

— По-моему, это проявление тоски, — тихо сказала Лидия. — Знаете, гос… Сандра, может оказаться, что он уже много лет находится в подавленном состоянии, и тогда неизвестно, сможет ли он снять чары с Залмана. Когда мы сюда пришли, мы как будто погрузились в омут печали. Я слышала, что сила колдунов во многом зависит от их душевного состояния…

— На этот случай у меня есть для Мерсмона бомба. Такая, что она его из могилы поднимет.

— Где у тебя бомба? — Залман забеспокоился (с Сандры станется!) — В рюкзаке?

— Вот здесь, — усмехнувшись, она постучала согнутым пальцем по своему лбу.

Шутит, наверное.

После ужина (целебный кисловатый чай, галеты и сыр) она поинтересовалась:

— Лидия, что такое Ушлеп?

— Не знаю, — девушка посмотрела на нее виновато. — Не помню. Я не так уж много из той жизни помню.

— Жалко. Я-то думала, что хоть теперь получу ответ… Давай поговорим так, чтобы Залман нас не слышал? Ему не все можно слушать, от некоторых разговоров ему становится плохо.

— Так случилось летом в Танхале, когда мы с ним познакомились, — Лидия покосилась на Залмана. — Повторно познакомились… Я сразу почувствовала к нему симпатию и доверие, как будто давно его знаю. Я тогда еще не понимала, что мы действительно давно знакомы, но меня словно прорвало, я много чего о себе понарассказывала, и вдруг Залман плохо себя почувствовал. Речь как раз шла о моем самом последнем воспоминании оттуда.

— Ага, понятно… Я бы тоже хотела об этом услышать. Залман, ты пока спи, потом поменяемся — мы будем спать, а ты дежурить.

Устроившись на охапке веток, накрытых сверху стеганым спальником, Залман завернулся в брезентовый плащ. Черные траурные деревья, опутанные лианами, словно цветочными гирляндами, несметный рой шелестящих медузников, опаловый туман, трава, похожая на щетину — ко всему этому он уже успел привыкнуть. Окружающая среда может быть всякой, в том числе такой. Тревожило его другое: по ту сторону костра сидят Сандра с Лидией и о чем-то шепчутся — может быть, об электростанциях?.. Глядя на них, Залман почувствовал, что это сумасшедшее путешествие добром не закончится.

Глава 4

— …Мне запомнилась твоя фраза о том, что хорошо бы стать полной противоположностью самому себе. Дэнис два или три раза говорил об этом Залману в моем присутствии… То есть, когда я сидела в засаде. Лидия Никес во многом противоположность Дэнису Кенао: пол, семья, цвет волос и глаз — все другое, но разве это настоящая противоположность, если человек, даже родившись заново, все равно остается самим собой?

— Наверное, нет. Не настоящая. Это вроде как сменить одежду. Но если по одежке встречают, для других ты меняешься до неузнаваемости, и то, что случалось с тобой раньше, больше случиться не может.

— Кстати, ты, кажется, говорила, что этим летом в Танхале вы с Залманом встретились под аркадой около вокзала?

— Да.

— А помнишь, из дневника: однажды вы договорились встретиться там, если потеряете друг друга. По-моему, вот это уже мистика…

Их голоса звучали в тумане приглушенно, а сами они маячили в молочной дымке, впереди и справа, двумя размытыми силуэтами. Залман старался не упускать их из виду. Сандра велела ему поймать что-нибудь на ужин: пусть здешний Лес и гиблый, в нем наверняка водится хотя бы мелкая дичь, иначе кесу, которые тут ошиваются, было бы нечего есть — они ведь постоянно нуждаются в мясе.

В раздумье стоя над большой мутной лужей, Залман с сомнением разглядывал лежащее в ней существо: глянцево-черное, размером с батон, по бокам несколько пар толстых членистых ножек. Ножки вяло шевелились — оно живое. Понравится ли такая дичь Сандре и Лидии?

Теперь они вспоминали какую-то лампу из его дома и спорили, что было нарисовано на абажуре: рыбы, или бабочки, или рыбы, похожие на бабочек. Надо позвать их и спросить, станут ли они есть эту флегматичную штуку с ножками.

— Залман! Бегом сюда!

Интонация у Сандры такая, словно что-то случилось.

Подбежав, Залман увидел, что они с Лидией не одни. Опять кесу — но не те, что в прошлый раз. Эти были не такими грязными и оборванными, и как будто не проявляли агрессивных намерений.