Искатели счастья

Гениальный Джими Хендрикс в красной повязке на лбу небрежно касается длинными черными пальцами струн белой гитары, и она поёт, стонет и плачет. Вот он играет одной правой рукой, бегая пальцами с грязными ногтями по грифу − и с неба будто срывается громовой раскат и мечется над толпой звуковой шторм. В его аккорды вплетается мелодия американского гимна. Он то спокоен, то сжимается в клубок, то подключает к игре и тело, и лицо, поднимая глаза в небо. В мочках его ушей сверкают большие бриллианты.

Наконец, толпа редеет, расходится, остаются горы мусора, который собирают в мешки, сваливают в кучи и сжигают странные волосатые личности.

Скоро погибнут от наркотиков Джимми Хендрикс, Дженис Джоплин и многие другие. Хиппи − кто умрут, кто попадут в психдом, кто повзрослеют и превратятся в холеных яппи. Генералы, развязавшие войну во Вьетнаме, фестиваль «не заметят». А идеалы хиппи «любовь, цветы и мир» − они до сих пор сверкают миражами и рождают новые и новые проблемы. Так может, они бессмысленны?..   Давай русское!

За праздники народ сильно приустал. Учеба не шла, не было ни сил, ни денег. Мы сидели за столом, хлебали чай и слушали монотонное чтение конспекта. Читал Лёва, как самый бодрый и ответственный. Наконец, у нас наступил «предел восприятия», и мы решили для разгрузки послушать музыку. И тут Лёва сказал нечто, запавшее мне в память. Пожалуй, эти слова открыли новую главу в книге моей жизни. Итак, он сказал:

− Давайте послушаем наше, русское! − И побежал к соседям за магнитофонными записями.

Дело в том, что я привык, что «наше русское» − это то, что поют ряженые под старину тетки с неприличными румянами на толстых мордах. Или, вроде того, чем пичкают по радио и телевизору из репертуара «официально-протокольного». Мое сознание противилось этой подделке, похожей на мёртвый музейный экспонат в пыли и плесени. Но тут произошло следующее: Лёва поставил бобину на магнитофон, и из динамиков потрепанного «Маяка» зазвучала музыка, полная жизни! Там чувствовалась профессиональная обработка мелодий, богатая оркестровка. Там пели красивыми сильными голосами, и пели по-русски!

Говорят, что любовь забывается

И калитка от меня закрывается.

Говорят, что ходил всё напрасно я,

Говорят, что мы с тобой люди разные.

Налетели вдруг дожди, наскандалили.

Говорят, они следов не оставили.

Но дошла в садах сирень до кипения.

И осталась ты во мне вся весенняя.

На нас будто пахнуло свежим весенним ветром! Истерзанный революционными праздниками народ очнулся и стал упорно подниматься из руин внутренней разрухи. «Еще и еще!», − требовали засиявшие глаза измученного народа.

Ты проснешься на рассвете,

Мы с тобою вместе встретим

День рождения зари.

           Как прекрасен этот мир, посмотри!

Как прекрасен этот мир! …

Мы полностью были согласны с мнением товарища оратора! …То есть, певца. Или автора песни… Не важно! Но нам очень, очень нужно было, чтобы мир, в котором нам довелось жить, выглядел прекрасно. «Еще давай!», − кричали мы. Лёва повернулся ко мне и сказал:

− А сейчас, Юрка, будут слова, которые я от тебя уже слышал.

Милая моя, скрытная,

Кто тебе дал из грешности

Эти глаза магнитные

И руки нежнее нежности?

Если из них, любимая,

Будет петля устроена,

Сделай же так, чтоб жизнь моя

Была бы её удостоена.

В этом месте Лёва поднял палец к потолку, привлекая моё внимание:

− Вот, сейчас!

Сердце моё не спеша сдави

Так, чтоб слабея силою,

Видел глаза я долго твои

И губы твои, любимая!

Глядя в очи остылые,

Смейся, смейся, не бойся...

Пусть все подумают, милая,

Что мы оба смеёмся.

− Точно! − воскликнул я. − Это же стихи Федорова!

− И еще кое-что услышишь, − пообещал Лёва, мотнув головой.

Рабочий день окончен, можно отдохнуть,

В тени бульваров вволю воздуха глотнуть.

На перекрестке шумных улиц, у витрин

Я  как и прежде, как и прежде все один

Ведь у меня одна она, она одна,

Ни незнакомка, ни девчонка, ни жена

Как в сновиденьях − будто есть, и будто нет,

Одна на этот весь огромный белый свет.

…Джоконда  Мона Лиза

В ночных туманах этих −

Одна Джоконда на целом свете!

− Вот это да! Первая строчка про рабочий день мне знакома. Может, краем уха и песню эту слышал?

− Тайна эта за семью печатями. А сейчас, товарищи, будет песня, которую можно считать гимном студенчества. Я предлагаю её выучить и петь в торжественных случаях.

Во французской стороне,

На чужой планете

Предстоит учиться мне

В университете.

До чего тоскую я -

Не сказать словами.

Плачьте, милые друзья

…Ну, так будьте же, всегда

Живы и здоровы!

Верю, день придет, когда

Свидимся мы снова.

− А теперь предлагаю вернуться из французской стороны в нашу родную. Исполняется рок-композиция под названием «Ненаглядная сторона»!

Тихо дрожит вода,

Ивы глядятся в пруд.

Так каждый раз спешу сюда,

Словно меня здесь ждут.

Дарят простор поля,

Дарят покой леса.

Как ты смогла, скажи, земля,

В сердце вместиться вся?

Сколько у тебя таких, как я,

Сыновей родных и дочерей!

Но хватает всем, земля моя,

Любви твоей, души твоей.